Проклятый, одинокий, дракон

Давно Айне не доводилось поучаствовать в таком дружном и весёлом застолье. Граф де Вонн, лорд Дерик и ещё три дворянина из ближайших северных поместий вспоминали былые времена, рассказывали военные байки, поминали фронтовых товарищей. И от того, что во всех этих историях непременно были и отец Тьера — король Фриталии Брандо Восьмой и его лучший друг, отец Айны — Брейн де Лабранш, эти разговоры были интересны всем.

И никто не стеснялся называть Тьера исключительно сыном короля.

— Мне так жаль, что отец ничего не рассказывал о вас. О своих боевых друзьях. О короле, — посмотрела Айна на Тьера. Он задумчиво катал по столу хлебную крошку. — Я даже понятия не имела, что его так много всего связывает с Севером.

— В тот последний приезд, когда у Брейна уже родились вы, — лорд Дерик на правах хозяина подлил Айне вина, — в замке Аркон мы все вместе приняли решение больше никогда не вспоминать о тех временах. И никому не рассказывать о нашей дружбе, чтобы не навредить ни вам, ни Тьеру, ни собственным детям.

— Кто знает, — вздохнул лорд Тео, — были ли мы правы в своём молчании. Порой оно кажется мне преступным.

— Нет, Тео, вы были правы, — поднялся Тьер. — Сложить головы на плахе за измену и поставить под угрозу будущее своих семей только ради того, чтобы сказать, что король не прав? Не стоило оно того.

Он засунул руки в карманы и прошёлся в задумчивости по небольшой столовой. Стало так тихо, что было слышно, как в запотевшее окно бьётся муха, а в подсвечниках, стоящих на столе, трещат свечи.

— Что же я сижу-то, — подскочила в этом гнетущем молчании жена графа, полная добродушная женщина. — Вы же весь день в пути. Пойду распоряжусь, чтобы приготовили вам покои.

Она убежала. И Айна, оставшись одна среди мужчин, почувствовала себя неуютно. Не потому, что кто-то высказывал ей недружелюбие, а наоборот, потому, что, как и отец, они не хотели вмешивать её в свои мужские дела. И Айна прекрасно понимала, что есть вопросы, ради которых на самом деле и совершался этот «визит вежливости», но они совсем не предназначены для её ушей.

— Простите меня, господа, — вышла она из-за стола. — Я действительно устала.

Лорд Дерик сам любезно проводил Айну до гостевых покоев. И только, когда её бойкие служанки помогли ей раздеться, она осознала, что кровать в этой комнате одна, и спать им придётся с Тьером вместе.

Быстрому и беззаботному засыпанию это никак не способствовало.

К тому же, в комнате было так холодно, что ни тёплая кофта поверх рубашки, ни подоткнутое, как можно плотнее, одеяло не помогали согреться.

И всё же, когда тихо вошёл Тьер, Айна, отвернувшись к окну, изо всех сил делала вид, что спит. Она слышала, как звякнула перевязь, которую он снял с пояса, как прогнулась кровать под его весом. Как упали на пол сапоги — сначала один, потом другой. И как осторожно, стараясь её не разбудить, Тьер вытянулся поверх одеяла на своей стороне кровати.

Наверное, её выдала дрожь. Может, она была и нервной, но после тёплого замка Аркон, Айна откровенно стучала зубами от холода под толстым сырым одеялом.

Опять заскрипела кровать, когда Тьер сел. Айна слышала, как он обувается.

«Пожалуйста, только не уходи!» — мысленно взмолилась девушка. Снова остаться одной, снова мучительно ждать и прислушиваться, когда герцог вернётся, Айне совсем не хотелось.

И облегчённо выдохнула, когда лязгнула заслонка дымохода. Тонко запел клинок, откалывая полоски щепы. Запахло дымком. Айна подняла голову, когда услышала, как де Риз раздувает огонь. Вот такого, сидящего на корточках, в рубахе на голое тело, она его никогда не видела.

Она подвинулась к изголовью, и села, подтягивая повыше одеяло, не сводя с него глаз.

— Сейчас будет теплее, — он сначала поднялся, обращаясь к девушке, а потом только развернулся. Сделал два шага до стола, поднял кувшин с вином. — Будете?

— А оно холодное? — даже эти слова из-за стучащих зубов дались Айне с трудом.

— Сейчас нагреем, — Тьер плеснул вина в блестящий бокал из белого металла и пошёл с ним к камину.

Айна пыталась разглядеть, что герцог там делает, но из-за его широкой спины ничего не было видно.

— Ах ты, чёрт, — подул Тьер на пальцы, а потом выхватил из кармана платок и, используя его в качестве прихватки, перелил вино из закопчённого бокала в чистый.

Айна вытащила руки из-под одеяла, когда он протянул ей вино:

— Вот, теперь точно тёплое.

Бокал был ещё холодным, а от вина даже шёл пар. Оно приятно обожгло горло, потекло тёплой волной по организму. Волной благодарности, прежде всего.

— Спасибо!

— Не за что, — ушёл Тьер к столу и присел на стул, после того как себе тоже налил вина.

И глядя на его широкие плечи, что под тонкой тканью выступали сейчас так рельефно, на его спутанные волосы, которые он расчесал пятернёй, на задумчивый взгляд, что герцог устремил в бокал, Айна вдруг испугалась того, что его не станет.

Может, чёртово горячее вино было тому виной. Но она так остро это почувствовала — пустоту мира, в котором его нет, и пустоту в душе — если его не станет рядом.