Проклятый, одинокий, дракон

— Понимаю, — вздохнула в ответ горничная. — Но уже куда деваться. Я была просто в ужасе, когда узнала. Но как он вас заставил?

— Он и не заставлял.

— Вы согласились сами? — удивлённо взлетели вверх брови девушки. — Впрочем, наверно, он не так уж и плох, как мы думали. Он же и меня от тюрьмы спас. Если бы вовремя не увёл и не спрятал, пришлось бы смотреть мне на небушко из окна темницы.

— Я стараюсь больше не думать об этом, Ивет. Что бы было и как. Что случилось, то случилось. Но если он выполнит всё, что обещал, — на язык так и просилось рассказать Ивет правду об этом браке, но всё же Айна промолчала. — В общем, я надеюсь, что он сдержит слово. Не знаешь, как там герцог де Одилон?

— Одилон?!

И хорошо, что Ивет так удивилась. Значит, забудет предыдущую откровенность Айны про де Риза.

— Ты же ничего не знаешь, — вздохнула Айна. — Он же на коленях умолял меня не выходить замуж за принца. И даже признался в любви.

— Боже, как много я пропустила на своей кухне. Там, конечно, болтали, что вы с ним слишком много общались в последнее время. Но в том, что вы выйдете замуж за принца, никто не сомневался.

— Их прогнозы не оправдались, — грустно улыбнулась девушка.

— Нет, где Одилон я не знаю, а вот про его сестру и вашего мужа узнала такое…

Ивет понизила голос и придвинулась ближе.

— В общем, в последний день, — опасливо оглянулась она на дверь. — В общем, я как раз бежала к карете, возле которой поджидал меня герцог, чтобы отправить сюда с вашими вещами. И на моё счастье замешкалась, вытряхивая из туфли попавший камешек. Опёрлась на стенку, стала расстёгивать застёжку и вдруг слышу костлявая эта орёт: «Тьер! Тьер!»

— Лорина?

— Ну, а кто же ещё! Бежит, что есть мочи, запыхалась. Я к стене приросла, жду, что дальше будет. Герцог к ней повернулся, а она ему сразу с ходу пощёчину — хрясь! И давай орать: «Как ты мог! Как ты посмел жениться!»

— А герцог? — затаила дыхание Айна.

— Усмехнулся, но молчит. Костлявая разошлась пуще прежнего: «Ты говорил, что никогда не женишься! Что это не для тебя! А сам!» И снова замахивается, но тут уже герцог её руку перехватил. «Я, — говорит, — не мог поступить иначе».

— А она?

— А она руку вырвала и дальше орёт: «Ну, конечно! Ты же у нас такой благородный, такой правильный! Сговнял жизнь и наивной девчонке, и мне, и Лотеру».

— Так и сказала: «сговнял»? — округлила глаза Айна.

— Говорю, как на духу, — побожилась горничная.

— И что де Риз?

— Тебе, говорит, я ничего не обещал. И при чём здесь Лотер? А она ему: «А при чём здесь ты? — непроизвольно повышала голос горничная. — Бесчувственный истукан! Тебе, наверно, и в голову не приходило, что браки должны совершаться по любви. Ни один из Контаров не женился по любви. А эта ваша привычка выбирать в жёны убогих сироток.

— Тише, тише, Ивет, — предостерегающе посмотрела на дверь Айна. — И что ей ответил Тьер?

— О, он бы наверно, что-нибудь и ответил, — перевела дух Ивет и стала говорить тише, — Но она ему и рта раскрыть не давала. Всё обвиняла его в равнодушии, и что женщины для него лишь средство, а потом вдруг расплакалась и стала умолять герцога вас отпустить.

— Меня?!

— Вот дальше, я, простите, не совсем поняла, — сморщила Ивет, напрягая память. — Но костлявая что-то говорила про пророчество, и про то, что это она любит герцога всю жизнь, и только она может снять проклятье. А герцог, — предупредила следующий вопрос Айны Ивет, — улыбнулся так грустно и сказал, что проклятью не важно, кто любит его, а важно, кого любит он.

— А он кого-то любит? Хотя, погоди, он же посвятил ей стихи, — Айна вспомнила, написанные де Ризом строки, и даже продекламировала их вслух для Ивет: — Зачем, как душная перина, ты так навязчива, Лорина? Летишь, как мотылёк к огню, а я люблю её одну.

— Ого, он ещё и стихи пишет? — морщась, стала выпрямлять затёкшие ноги горничная. — А это о ком?

— Да, кто ж его знает, — Айна пожала плечами в ответ. — Но у него и про меня есть. — Она набрала воздуха в грудь и произнесла с чувством: — Зачем такую злую тайну скрывает твоё имя, Айна?

— Складно, — пожала плечами служанка без особого восторга, хотя у самой Айны эти простые строки вызывали волнение и какое-то смутное беспокойство.

— Так и что там было дальше? — даже обиделась Айна на равнодушие служанки, но боясь, что Ивет что-нибудь забудет, вернула разговор в нужное русло.

— А дальше пошёл дождь, — растирала ногу горничная, всё ещё кривясь. — И, когда упали первые капли, я помню, так испугалась, что герцог меня увидел, когда оглянулся. Но, мне кажется, он просто беспокоился, что я задерживаюсь.

— Что ему Лорина-то ответила? — совсем Айну не интересовали эти подробности.