Проклятый любить (СИ)

Встреча была организована на высшем уровне в одном из дорогих ресторанов Чикаго, расположенных в центре города. Несмотря на обеденное время, посетители полностью отсутствовали: ресторан был выкуплен братом Ника на полдня для столь важного события. Возле входа Ника в сопровождении Скалы и еще одного амбала, имя которого он не запомнил, услужливо встретил метрдотель, складный молодой парень с зачесанными назад каштановыми волосами и приветливой улыбкой, и проводил к заранее заказанному в вип-зоне столику, где Ника уже ждали.

Возле входа в вип-комнату Ника, как и полагается, обыскал на предмет оружия араб, работавший на Амира, чему сам Ник не сопротивлялся, раскинув руки и с ухмылкой пронаблюдав за действиями охранника. После досмотра его все же пустили в комнату, где за накрытым столом уже сидел Амир.

Амир не был похож на афганца в классическом понимании. Он слишком давно жил в Европе и был скорее похож на типичного европейца в строгом деловом дорогом костюме, с аккуратно убранными волосами, которые уже тронула седина, и несменно огромным перстнем на пальце правой руки. Таких можно было увидеть скорее на Уолл-стрит, чем в грязном пыльном Кабуле, откуда Амир был родом, уехав оттуда с родителями еще в детстве, когда в апреле тысяча девятьсот семьдесят восьмого года началась революция.

— Николас, — спокойным бесцветным голосом поприветствовал Амир, и плавным движением руки указал на диванчик напротив.

— Здравствуйте, Амир.

Никаких ухмылок, вальяжности и своеволия. Встреча была слишком судьбоносной, а сидящий напротив человек слишком серьезным, нетерпящим вольности, чтобы отступить от правил приличия.

— Рад видеть тебя в здравии.

— Благодарю Вас.

— Говорят, у тебя есть ко мне разговор.

— Есть, — согласился Ник, наконец устроившись на мягком кожаном черном диване и взглянул на невозмутимого Амира, будто не он пытался убить его всего месяцем ранее. — Насчет сорванной сделки по оружию.

— Я слушаю тебя.

— Сделка была сорвана по независящим ни от одной из сторон обстоятельствам. Это не было ни проявлением неуважения к Вам, ни попыткой обмануть Вас.

Ник оправдывался. Сидел и оправдывался, как провинившийся мальчишка в кабинете у директора. Это безумно злило и выводило из состояния равновесия, но он старался изо всех сил сдерживать собственный темперамент и до последнего играть роль, которую он для себя выбрать.

— Твой партнер, Эрик, говорил совсем иначе.

— Все его слова лживы, но с ним я разберусь, будьте уверены, а весь понесенный вами ущерб будет возмещен в двукратном размере.

— Ты ведь понимаешь, что я не смогу дальше вести с тобой дела, если ты не можешь разобраться с собственными союзниками?

— Конечно.

Разрыв сделки с Амиром слишком отрицательно бы сказался на бизнесе Ника, тот был слишком хорошим и честным для криминального мира партнером, чтобы его терять, но такова была цена за слепое доверие людям. Николас понимал, что его ждет слишком много проблем, но это куда лучше, чем неулаженная вражда. Врагов он и так нажил слишком много.

— Из уважения к твоему покойному отцу будем считать этот конфликт разрешенным, но двойную плату я ожидаю к концу недели. Надеюсь, с этим не возникнет проблем?

— Не возникнет.

— Замечательно, — Амир впервые за встречу показал хоть какие-то эмоции, довольно улыбнувшись. — Думаю, встречу можно считать завершенной?

— Полагаю, да. Спасибо Вам за понимание и согласие все же встретиться.

— Не люблю недопонимание, — Амир поднялся и протянул следом поднявшемуся Николасу руку, которую тот незамедлительно пожал. — Удачи тебе, Николас.

— И Вам всего доброго, Амир.

Коротко попрощавшись, Ник покинул сначала комнату, а потом и ресторан вовсе, очутившись на шумной многолюдной улице, полной грудью вдохнув морозный воздух.

Избавиться от чувства нашкодившего мальчишки было не просто, Ник злился на себя за собственную недальновидность и доверие человеку, который, как оказалось, это доверие не заслужил. Нужно было успокоиться, задетое эго слишком сильно бунтовало.

— Курить есть? — взглянул он на вышедшего следом Скалы, ожидавшего дальнейших распоряжений.

— Куда дальше? — достав из кармана брюк пачку сигарет и зажигалку, Лукас протянул их и снял с сигнализации джип.

— Пока к Андрее, а там — я уже сам, — ответил Ник, прикурив сигарету и блаженно вдохнув дым. Не для того он год назад бросал, чтобы снова курить, но обстоятельства были сильнее.

Сигарета освобождала мозг и дарила шаткое, но спокойствие. А спокойствие дарило прекрасное чувство полной свободы. Ему больше не нужно было прятаться, не нужно было оглядываться и скрываться за поддельными именами. И пусть совсем скоро его ждали трудности и разборки, в тот момент он чувствовал себя по-настоящему свободным. Отступала даже утихающая ярость.

Дорога до дома матери оказалась удивительно быстрой. Ник и заметить не успел, когда машина остановилась возле парадного входа особняка. Переживающая Андреа уже ждала его в гостиной, измеряя ее нервными шагами.

— Ну как все прошло? — с порога спросила она и выжидающе посмотрела на сына.