Проклятый любить (СИ)

После каждого разговора с этой противной девчонкой она еще больше заседала в его голове. Она так не похожа на других. С виду совсем слабая, но с таким внутренним стержнем и умением переживать самые трудные ситуации, не раскисая и не впадая в истерику, что порой взрослый мужчина мог бы ей позавидовать. Ник не знал, откуда она брала силы, чтобы сохранять спокойствие, но одно он знал точно, хоть и не хотел признаваться в этом даже самому себе.

Эмили ему была симпатична.

* А.А. Блок “Пляски смерти”

========== Глава 10. Дорога домой ==========

К рассвету Лукас так и не вернулся. Ожидание неизвестного затянулось еще на один долгий день. Снова.

— Всем приятного аппетита, — улыбнулась Влада и приступила к собственноручно приготовленному завтраку.

Впрочем, улыбалась в кухне только она, чем изрядно раздражала толком не спавшего и без того злого из-за отсутствия новостей Николаса. Эми и вовсе молчала, уткнувшись в тарелку с яичницей. Настроение не поднимали ни витавший вкусный запах свежего кофе, ни выпавший ночью первый снег, хоть как-то украсивший окружающий серый безжизненный пейзаж.

— Решила нас отравить? — хмыкнул Ник, откинувшийся на жесткую спинку стула.

— Именно, — все так же с улыбкой ответила ему Влада и чуть подалась вперед, приближаясь к нему, посмотрев ему прямо в глаза. — Ты раскусил меня, Николас. За этим я и здесь, тайна моего пребывания разгадана, ты доволен собой?

Эмили слишком сильно стукнула вилкой по тарелке.

— Извините, — буркнула она, нахмурившись.

— Как никогда, — ответил Ник Владе и перевел взгляд на Эми.

Он видел, как ей было неудобно в их обществе, но конкретной причины не знал: слишком многое на нее навалилось. Был ли причиной секс с Владой, ночной разговор или нелепый поцелуй, от которого было лишь название, а может, и то и другое, знала лишь она, а читать ее мысли он не умел, хоть и хотел бы. И почему-то его беспокоило ее настроение, которое по любой из причин было связано с ним, хотелось как-то приободрить ее, и это бесило его еще больше. Нужно было скорее выбираться из этого дома. И покончить с девчонкой. Навсегда.

— Если вы не против, позавтракаю у себя, там такой вид открывается на озеро, в Чикаго такого нигде не встретишь, — прихватив свою тарелку и чашку с кофе, Влада удалилась, прикрыв за собой дверь.

Разговор не шел. Эми была неразговорчива и не настроена на контакт, а Ник не хотел показаться слишком участным, чтобы она, не дай бог, нашла в нем еще какие-нибудь хорошие качества, которых в нем не было. Нашла и, не дай бог, за них влюбилась. Тот факт, что она не ровно к нему дышала, сомнений у него не вызывал.

— Почему не ешь? — первый нарушил тишину Ник.

— Не знаю, — пожала плечами в ответ Эми. — Просто настроения нет и аппетита.

— Из-за чего?

— Не из-за чего, — нахмурилась она и отложила вилку, перед этим покрутив ее в руке. — Просто нет и все. Когда мы уже сможем отсюда уехать?

— Как только приедет Лукас, не от меня же зависит. Будь моя воля, мы бы здесь и не консервировались, — ухмыльнулся Ник и все же сделал глоток порядком остывшего кофе, который был чертовски вкусным. — Но мать Андреа решила, что спасёт нас здесь от грешности бренного мира. Аминь.

— Ты невыносим, — вздохнула девушка и после небольшой паузы добавила: — Почему ты сразу не сказал мне, что мы скоро уедем отсюда?

— Я сказал, как сам узнал.

— Ты ведь прекрасно меня понял. Почему не сказал до того разговора? Я ведь чувствую себя теперь просто ужасно неловко.

— Сама вчера сказала, хотел потешить свое самолюбие, — улыбнулся Ник, пытаясь свести ее вопрос в шутку. Правда шутка эта была нужна далеко не ей: держать дистанцию, находясь в метре от нее, было очень сложно.

Разбивать девчонке сердце не хотелось, но избавиться от симпатии, зная, что она не испытывает к нему ничего, кроме неприязни, было гораздо проще, в этом он был уверен на все сто процентов.

— Ты снова то притягиваешь меня к себе, то отталкиваешь сейчас, — помедлив, она все же отодвинула тарелку с практически нетронутой едой и поднялась. — Надеюсь, что мы выберемся отсюда совсем скоро. Не хочу продолжать смотреть, как ты слишком явно лицемеришь. Даже не скрываешь этого.

— Ты не знаешь, чем я живу, чтобы судить меня.

— Камо грядеши? *

Из кухни вышла и Эмили, оставив вопрос витать в воздухе.

Ответ на ее вопрос Ник прекрасно знал. Знал, что жил он неправильно, что выбрал не ту дорогу, которая прямиком вела на кладбище, что, если бы мать, приемная мать, была жива, ее бы сердечный приступ схватил, узнай, чем занимается ее сын. Он не знал, как скоро закончится его дорога и он придет в свое место назначения, через неделю или через двадцать лет, но он точно знал, что жить иначе попросту не сможет.