Проклятый граф

– Ты думаешь, он волновался о моей жизни? – молодой граф невесело хмыкнул, – Боюсь, она волнует только часть моих родственников, остальные же предпочитают придерживаться иных позиций. Да, кстати, о жизни. Вы точно уверены, что вы все вместе сумеете защитить замок?

Роман окинул брата внимательным взглядом, задумчиво кивнул скорее себе, чем ему и медленно, но уверенно промолвил:

– Похоже, первым на дуэль я вызову все-таки тебя. Это же надо – иметь наглость сомневаться в силах родного брата! Жаль, что у меня нет перчатки, иначе я бы непременно… – закончить фразу он не успел. Эрик, не желающий более выслушивать возмущений брата, швырнул в него все еще находящимся в его руках полотенцем. Последнее, не достигнув цели, развернулось в процессе и, мягко спланировав на край стола, принялось медленно стекать на пол. Из-под стола выглянула кошка и, увидев пушистую тряпочку, болтающуюся над ее головой, воодушевленно мурлыкнула, вероятно, решив, что с ней вдруг возжелали поиграть, после чего подпрыгнула, впуская в полотенце когти и вместе с ним благополучно приземлилась на пол. Полотенце, падающее вторым, мягко накрыло ее с головой, и Тиона, негодуя на такой поворот событий, отчаянно завертелась, пятясь и пытаясь выбраться из пушистой ловушки.

Роман, внимательно пронаблюдав всю эту сцену, хихикнул.

– Вот живодер, кошечку решил на дуэль вызвать? И как только не стыдно обижать маленьких и местами беззащитных созданий! Татьяна, ты задумайся, за кого планируешь замуж выходить.

Татьяна, поперхнувшись на ровном месте, несколько озадачено воззрилась на нахального виконта.

– А я… разве уже планирую?

– Так я же еще на балу тебе сказал, чтобы планировала, – юноша, демонстративно удивившись, пожал плечами и вздохнул, – Ох уж эти девушки и их память…

Эрик, услышав сие совершенно бессовестное признание, нахмурился.

– Ты сказал?.. Я же просил, чтобы ты никому!..

Продолжения его возмущений узнать никому не удалось. Ричард, коему, по всей видимости, идея замужества Татьяны все еще была не слишком приятна, категорически прервал сей милый разговор.

– А давайте вы это как-нибудь не сейчас обсудите, а? – он устало вздохнул и, почесав кончик носа, прибавил, – У нас разве закончились вопросы, в чьей сути надлежит разобраться? Что там у тебя с браслетом? – сей вопрос, обращенный к девушке, оказался настолько неожиданным, что последняя совершенно откровенно растерялась, переводя взгляд на упомянутую безделушку на своей руке. На протяжении нескольких секунд она внимательно созерцала его, затем напряженно сглотнула и неуверенно вытянула руку вперед, сопровождая действие словами:

– Ну… я бы сказала, что ничего особенно хорошего.

Свежеиспеченный человек, оборотень, интантер и хранитель памяти синхронно подались вперед, вглядываясь в опасное украшение. По сути изящное, сейчас оно почему-то казалось тяжеловесным, а камень, зажатый в лапах у искусственной кошки придавал ему и вовсе зловещий вид. Довольно же глубокая трещина, пересекающая последний только усиливала неприятное впечатление, производимое браслетом.

Эрик, приподнявшийся со своего места, дабы лучше рассмотреть украшение, уперся обеими руками в столешницу и, выпрямившись, с нескрываемым беспокойством, граничащим почти что со страхом, посмотрел на девушку. Винсент, поначалу нахмурившийся, закатил глаза и, всем видом показывая, что он предупреждал, недовольно откинулся на спинку стула, принимаясь с крайним интересом изучать собственные ногти. Ричард ограничил проявление своих эмоций тем, что нахмурился, а вот Роман, вероятно, сообразивший, что трещина на камне взялась не просто так и хорошего от нее ждать и в самом деле ничего не приходится, предпочел не сдерживаться.

– Как твои ощущения от пребывания в роли бомбы замедленного действия? – с некоторой долей насмешки поинтересовался он у малость обескураженной таким вопросом девушки, – Говори, не стесняйся, после твоей преждевременной кончины будет хотя бы, что вспомнить.

Эрик, судя по всему, моментально забывший страх или, по крайней мере, отвлекшийся от него, тяжело вздохнул и медленно опустился в кресло.

– Иногда у меня возникает странное чувство, будто благородное воспитание прививалось с пеленок исключительно мне одному, – доверительно сообщил он не знающей, что отвечать виконту, Татьяне. Та, в свой черед отвлекаясь от неприятных мыслей о не менее неприятных трещинах, слабо усмехнулась и согласно кивнула.

– У меня тоже. Это же, по-моему, можно отнести и к умению поддерживать серьезный разговор.

– Но-но! – виконт, негодующе воздев указательный палец, грозно нахмурился, всем своим видом демонстрируя негодование, – Я бы попросил! Я способен поддержать треп на любую тему, пусть даже и глобально серьезную. А еще я умный, сообразительный и частями даже гениальный. Так что вы вообще должны сильно радоваться тому, что я у вас есть.

– О, мы счастливы… – Винсент так тяжело вздохнул при этих словах и изобразил на лице столь обреченное выражение, что Роман воззрился на него с нескрываемо возмущенным подозрением.

– Что-то ты не счастливо вздыхаешь.