Проклятый граф

Молодой человек, к которому, собственно, и был обращен этот вопрос, пожал плечами и, сжав губы, медленно покачал головой.

– Тогда нам тем более нужно знать все о нем, чтобы избавить замок от его общества.

Татьяна ненадолго умолкла, но, пройдя несколько шагов, сочла нужным поделиться еще одним соображением.

– Но я ведь не совсем уверена, что тот паук и этот мажордом – одно лицо… Может, Анхель тут вообще не при чем и мы напрасно его подозреваем?

– Лично я придерживаюсь того мнения, что он еще как при чем, – прореагировал на ее слова как раз нагнавших их Винсент, – Если он даже по какой-то странной случайности вдруг не шпион и не связан с Альбертом, рыльце у него наверняка в пушку. Не могу объяснить, но есть в нем нечто…

– Подозрительное, – подхватил блондин и, немного помрачнев, пробормотал, – Да, везет же Роману с друзьями…

– И не говори, – вздохнула в ответ девушка, вспоминая про Влада.

***

– Мда, – подвела Татьяна черту относительно недолгому пути, взирая на достигнутую конечную цель, – В самом деле обитель злого колдуна. Избушка, избушка, встань ко мне задом…

– Дошутишься, – предупредил ее хранитель памяти, – Повернется – потом сама искать вход будешь. Впрочем, коль скоро мы все еще питаем надежды, что колдун добрый…

– Избушка вертеться не будет? – предложил логичное завершение фразы молодой граф, изображая почти детскую наивность. Хранитель памяти улыбнулся с некоторой кислинкой и, предпочитая оставить вопрос без ответа, почесал оцарапанный нос.

Дорога до сего места, как и обещал Винсент, заняла немногим больше часа, однако, что у Эрика, что у Татьяны, да даже и у самого хранителя памяти создалось стойкое ощущение, что дошли они, как минимум, до пригородов Парижа. Причиной этого смело можно было назвать путь, точнее – полное его отсутствие. Никто, разумеется, не озаботился прокладыванием ровной и прямой дороги к заброшенному домику мага с неизвестными намерениями, поэтому путешественникам пришлось пробираться сквозь довольно густые заросли дикого леса. Тот факт, что лесной массив, по крайней мере, не представлял собой непроходимые джунгли, безусловно, радовал, однако, препятствий и подстроенных природой ловушек и в нем было предостаточно. Свисающие в самых неожиданных местах ветки, колючки неизвестных растений, густая трава, скрывающая коварные корни, спотыкаясь о которые, Татьяна и прежде очень любила падать, а уж тут просто не могла отказать себе в таком удовольствии; изредка попадающиеся поваленные буйством стихии деревья, закрывающие своей кроной значительный участок леса, где только, было, вознамерились пройти путники, и даже небольшой ручей, о существовании коего в этих местах не знали ни Эрик, ни Винсент, – вот лишь небольшой перечень того, что встретилось им по дороге сюда. Результатом их относительно недолгого, но вполне трудного похода явились многочисленные синяки Татьяны, оцарапанный нос Винсента и мокрая рубашка Эрика, умудрившегося упасть в пресловутый ручей.

Короче говоря, обычно такой приветливый, весело щебечущий птичьими голосами лес, на сей раз встретил их до крайности недружелюбно.

Однако, по счастью, в мире этом все временно и тяжелый путь наконец был завершен. Лесной массив остался позади, и путники, вышедшие на небольшую, но довольно колоритную поляну, стоя на ее краю, с интересом и некоторой опаской созерцали расстилающийся пред ними пейзаж.

Главным украшением этого места, или, по крайней мере, главной его достопримечательностью, без сомнения можно было назвать старый, явно давно покинутый деревянный домик.

Он был не слишком велик, однако, впечатление производил и, надо сказать, впечатление довольно гнетущее. Потемневшая от времени и непогоды крыша нижнего этажа его, поддерживаемая несколькими деревянными столбами, не менее, если не более темными, чем сама крыша, покорная закону тяготения, свисала с них так низко, что казалось, вот-вот медленно стечет на землю. Отбрасываемая ею тень была густа до такой степени, что рассмотреть где-то в ее глубине входную дверь, или хотя бы стену домика, было почти невозможно.

Крыльца или хотя бы какого-то его подобия здесь не наблюдалось, деревянные столбы были вбиты прямо в землю, и это делало древнее здание еще более жутким и заброшенным. Сбоку от него виднелась пристройка, когда-то, вероятно, служившая сараем, а ныне являвшая собою нечто, похожее разве что на деревянный короб из криво сбитых, истерзанных временем и природой темных досок. Когда-то, наверное, короб этот выглядел более прилично, возможно, и доски были сколочены ровнее, но ныне, без должного наблюдения человека, он с помощью всемогущей природы был приведен в весьма плачевное состояние. На самой его крыше росло дерево, достигшее уже едва ли не верхней оконечности крыши второго этажа.