Проклятый город

Записки, найденные в доме аптекаря:

Убитых на улицах нет. Живых тоже мало попадается. Твари совсем охамели, вчера Лидка отправилась к резервуарам и не вернулась. Тёмных не видно, говорят, что они спешно отошли, бросив нас в одиночестве. Суки. Стены города никто не охраняет, воины занимаются тем, что патрулируют днём улицы. А ночью запираются в казармах, отстреливая любого, кто приблизится ближе, чем на середину площади. Неделю назад, объединились четыре семьи, поселились все вместе, по соседству от нас, забаррикадировали все проёмы. Всё было нормально, до сегодняшней ночи. Из дома нёсся такой крик, что мы чуть не убежали, к несчастью, бежать некуда. Под утро крики смолкли, но из дома никто не выходит. Решено! Сегодня будем пробиваться прочь из города! Что в лапах орка смерть, что здесь. С орками хотя бы договориться можно, а с проклятием не договоришься. Говорят, что воины выставили заслон на воротах, но они же тоже разумные, должны понять, что мы здесь все передохнем. А и не поймут — тем хуже для них. Когда озверелая толпа кинется, то она сметёт всё на своём пути.

Из пачки объявлений, найденных в разгромленной канцелярии Проклятого города.

…дцатого …бря … года, населением была предпринята попытка покинуть пределы города и сдать его наступающему противнику. Все зачинщики будут преданы смерти через повешение. Бунтовщики содержатся во внутренних казематах цитадели Ордена, как особо опасные преступники, замышляющие заговор против руководства ордена и всего прогрессивного человечества, вставшего на борьбу с Тёмными силами зла.

* * *

…в камере было сухо, свежая солома, еда — два раза в день, даже вино — раз в неделю. Толстенные стены, служащие препятствием любым монстрам, тяжеленная железная дверь, больше подходящая для сокровищницы, чем для тюрьм, прутья решётки, толщиной в руку взрослого мужчины. Каждый день приходил Маг-целитель и подолгу беседовал с ним и лечил. Впервые за долгое время человек спал спокойно. Сюда монстры точно не доберутся…

* * *

Существо, когда-то бывшее разумным, оглядывало немигающим взглядом пустующее пространство. К нему уже давно никого не приводили и существо элементарно оголодало. Осмотревшись, существо подошло к забранному несколькими решётками проёму и принюхалось к жирному, насыщенному запаху снаружи. Там была еда. Когти взрезали метал с непередаваемой лёгкостью. Протиснувшись в небольшое окошко, существо расправило кости и стало выглядеть как гротескная пародия на помесь человека и броненосца, с волчьей головой и акульей пастью. Вися вниз головой на отвесной стене, существо не испытывало никаких неудобств. Оно просто не замечало этого. Внизу, перед ним открывался прекрасный вид на город, полный вкусной и испуганной еды. Существо облизнуло себе глаза, высунув узкий и раздвоенный язык, и неторопясь потрусило вниз. Ужинать.

Уходили мы ещё затемно. Гнома, перепившего с вечера медовухи, мы даже не пытались разбудить, погрузили в сани и отчалили. Только Семён тихо хмыкнул, когда я напомнил ему вчерашнюю похвальбу гнома, о том, что крепче и опаснее гномьего самогона — ничего нет, а уж он то последний из-за стола уходил.

Мага, с трудом вытащили из избушки Беспутого. Ушёл он, нагруженный разными бутылочками, коробочками, туесочками, свёртками. Всё утро, он, то подавлено молчал, то пытался убедить меня, что такой талантище встречается раз в столетие, а тем более такой самородок, как Беспутый.

— Кстати, а почему вы его Беспутым зовёте? — спросил он.