Проклятый город

— Вы их убиваете. Верно? — опять вмешался Седой.

Я снова с неудовольствием посмотрел на него:

— Скажем так, мы снимали свою защиту и нас ни в малейшей степени не интересует, что будет с ними происходить дальше…

— Значит всё таки убиваете, — себе под нос пробормотал Арни.

Я, уже не обращая на них никакого внимания — продолжил:

— Ну и, кстати, это одна из причин по которой мы решили вам открыться.

Арни, в очередной раз подтвердив свой незаурядный ум, спросил:

— Это, случайно, никак не связано с запретом продажи и покупки рабов на территории Империи? По-моему даже транзит рабов по территории…

— Умный мальчик, — пробормотал дроу.

Я же только кивнул:

— Ты же знаешь, что женщины у нас рождаются очень редко, причём они все рождаются нормальными, в физическом плане…

— А в умственном? — быстро вставил маг.

Я немного помялся. Боюсь, что эта короткая заминка не ускользнула от внимательных глаз. Тем не менее я уверено продолжил:

— И в умственном тоже. Более чем нормальные.

— А сейчас есть рождённые у вас девочки, — с какой то жадностью поинтересовался Маг.

— Есть, разумеется, — обиженно сказал я и больше ничего не успел добавить, мимо нас промчался пацанёнок с острыми ушами, но только не эльфийским, а, скажем, рысьими; с чёрными острыми когтям; нос сросшийся со ртом и остро вынюхивающий незнакомые запахи. Бросив на нас мимолётный взгляд вертикальными зрачками, он со всей возможной скоростью почапал дальше. Однако эт ему не удалось. Из-за того же поворота вырулила запыхавшаяся обыкновенная девчонка.

— Стой, Тигра! — звонко выкрикнула она. Пацанёнок, услышав голос, вжал голову в плечи и наоборот, наддал так, что снег полетел из под простеньких зимних чунь. Мои гости, оторопев, наблюдали за открывшейся картинкой. Девочка прокричала ещё раз:

— Стой! Всё папке расскажу, что ты ничего не доделав из дому убежал!

Пацанчик, тем не менее, не обращал на неё никакого внимания, он почти добежал до того угла, около которого мы проезжали и такая надежда была написана на его лице, что невольно вспоминались приговорённые к смертной казни и ожидающие Королевского помилования. Поскользнувшись он почти вписался в поворот, когда девочка вытянула руку вперёд и повела ею вверх. Ребёнок повис в воздухе, очень похожий на котёнка, взятого за шиворот. Был бы хвост, он бы поджал его между ног к груди. У гостей отвалилась челюсть. Маг бормотал что-то вроде: «Это невозможно. Так рано способности не могут просыпаться. Дети вообще не могут владеть магией». Девочка подошла за братишкой и независимо поздоровалась:

— Здрасьте, дедко Митрич!

— Здравствуй, пигалица! — с улыбкой в голосе сказал я.

— И ничего не пигалица, — девчонка независимо повела плечиком, так же как делает взрослая женщина, означающий что-то типа: ах оставьте, ничего вы не понимаете в колбасных обрезках и в этой тяжёлой жизни; и вообще… все мужики сволочи, а носить нечего. Вот ведь соплюха. Ведь никто их не учат, сами откуда-то умеют.

— Ну не пигалица, — послушно согласился я. — Чего Тигру гоняешь? Али непотребство какое сотворил?

— Ничё я не сотворил, — пробурчал висящий пацанёнок, — я толь…

Девочка моргнула и пацанёнок замолчал, как-будто ему воткнули кляп в рот.

— Он дрова не сложил и шкуры отказывается мне помочь в дом затаскивать, — наябедничала она, искоса поглядывая на незнакомцев.

— Да, что ты говоришь!? — подивился я и повернулся к пацанёнку. — А ты, что скажешь?

Тот молчал, но было видно, что сказать пытается. Сурово посмотрев на девчоночку, я нахмурив брови указал на Тигру. Та опять независимо дёрнула плечиком, но блок сняла.

— Япочтивсесделал, — торопливой скороговоркой зачастил он, практически не делая пауз между словами, — аонашкурыпомогиабатяпродровасказалчтобыквечеру былиасрочноничегонеговорилатутгостиавдругуедутяинепосматрю. Вот! — и он с опаской покосился на сестрёнку.