Программа

Я хочу бежать за ним, спросить его, что происходит заставить его все объяснить. Но понимание тут же настигает меня. Риэлм работает с ними. Он - мой друг, мой единственный друг, но это неправда. Он – часть программы. О, господи. Риэлм – часть программы. Все это время я доверялась ему, а он передавал информацию доктору Уоррен , то, что я не обсуждаю на сеансах. Мои секреты. Риэлм. У меня дрожат губы, и в то же время я сжимаю руку в кулак. Он… он копался у меня в уме. Он не лучше других.

* * *

За обедом Риэлм не садится со мной, и я не поднимаю голову, когда он проходит мимо меня. Несколько человек спрашивают, не поссорились ли мы, но я их игнорирую, ковыряясь в курице у меня на подносе. Риэлм – это наживка, фальшивка. Я бы могла разоблачить его тут же, перед всеми, и это место взорвалось бы. Но что случится потом? Они снова заставят нас пройти через программу? А Дерек и Шеп – они тоже часть этого?

Сквозь лекарства в моем теле находит путь гнев. Я смотрю туда, где Риэлм сидит с друзьями, и я встаю. Руки у меня трясутся. Я иду в его сторону, и Риэлм смотрит на меня как раз тогда, когда я подхожу к нему и попрыгивает.

 - Привет, сладенькая, - говорит он, и я вижу, как нелегко дается ему улыбка, когда он с силой хватает меня за руку, разворачивает в другую сторону.

 - Не трогай меня, - я шиплю на него, вырывая от него свою руку.

Риэлм смотрит на меня с предупреждением и потом возвращается назад к столу.

 - Похоже, что я теперь не просто не в фаворе, а прямо в сортире, - говорит он, заставив их рассмеяться. – Я к вам, парни, позже присоединюсь.

Они усмехаются, но я иду назад к двери, у меня в глазах слезы. Когда Риэлм замечает это, он быстро хватает меня в объятия, прижимает мою щеку к своей рубашке, пока я пытаюсь вырваться.

 - Не позволяй им видеть, как ты плачешь, - тихо говорит он. – Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать, но если они подумают, что у тебя начинается срыв, они оставят тебя здесь. Я знаю, что ты хочешь домой, Слоан.

Я кладу руку на его предплечье, впиваюсь ногтями так сильно, как могу. Он вздрагивает, но не отталкивает меня. Я останавливаюсь, зная, что делаю ему больно, и думаю, что даже теперь… не хочу этого. Чего я хочу – чтобы он сказал мне, что я неправа. Что он настоящий, что он не предал меня. Я всхлипываю и, до того, как выпрямиться, вытираю слезы о его рубашку.

 - А он умеет выкрутиться,– говорит Дерек позади нас, и раздается смех.

Риэлм смотрит на меня с жалким выражением лица. В его темных глазах такая печаль, но его зубы крепко сжаты, и я не знаю, могу ли я верить любым чувствам, которые он мне показывает. Внезапно меня поражает мысль, что я больше не знаю, что  правда. Может, я, наконец, спятила.

Риэлм берет меня за руку и ведет к двери, не говоря ни слова. Когда мы доходим до нее, сестра Келл бросает встревоженный взгляд на Риэлма.

 - Все в порядке, - говорит он. И потом, тише - Вы можете отослать лекарства в ее палату? Сейчас.

Она кивает, и потом Риэлм толкает меня в коридор. Но вместо того, чтобы пойти в мою палату, он поворачивает в свою. Он смотрит прямо вперед, крепко держит меня за запястье.

 - Что ты делаешь? – спрашиваю я, думаю, может, мне нужно бояться его. Что он может быть так же опасен, как Роджер.

- Здесь они не могут подслушать, - бормочет он и приводит нас внутрь. Закрыв дверь, Риэлм прижимает меня спиной к ней, склонив голову к моему уху.

 - Я знаю, ты слышала, - шепчет он, - и пожалуйста, поверь мне, я правда твой друг.

 - Я тебе не верю.

Он прижимает ладони к двери по обеим сторонам моей головы. Если бы кто-то зашел за нами, он мог бы подумать, что мы стоим, очень романтично прижавшись к двери.

 - Я – особый обработчик, - продолжает он. – Я занимаюсь и другими пациентами, но меня специально приписали к тебе, потому что с тобой … трудности.

Боль пронизывает мне грудь, когда он подтверждает мои самые худшие опасения: что мой единственный друг во всем свете, единственный, кому я могу доверять, мне не друг. Мной манипулировали, и я чувствую, что надо мной надругались, меня изнасиловали. Риэлм приближается, одна его рука держит меня за талию, как будто он обнимает меня.

 - Мне так жаль, Слоан, - говорит он, его губы касаются моего уха , - но я говорю правду, я только пытаюсь помочь. Если бы я не вмешался, они бы стали рыть глубже. Ты знаешь, что это значит? – спрашивает он. – тебе могли сделать лоботомию.

Я начинаю чувствовать слабость в его объятиях и хочу прилечь, но он быстро подхватывает меня.

 - Ты не можешь потерять голову сейчас, - он успокаивает меня. - Они поймут, что что-то не так.

Тогда я смотрю на него, на шрам на его шее.

 - Я не понимаю, - говорю я с болью в груди, - Ты – один из нас.

Он кивает.

 - В прошлом году я был в Программе, - он показывает на свою шею. – из-за несчастного случая с зазубренным ножом. Но потом я попал сюда, мне стало лучше. Где–то в середине моего тут пребывания доктор Уоррен отозвала меня и спросила, чем я думаю заняться, когда выйду.