Продавец приключений

К разочарованию современников, превозносящих на все лады мои достоинства, я должен сказать, что это плавание проходило удивительно безмятежно. Разумеется, были и свирепые львы, и воинственные кочевники на верблюдах. Без них ни одна пустыня не может считаться пустыней. И потому к их появлению нельзя было относиться всерьёз. Встречи с ними протекали, как написано в книгах. Вначале львы и кочевники красиво возникали на гребне песчаных волн, а потом, заметив моё судно, пускались в погоню. Львы при этом страшно рычали, а кочевники палили в воздух из новеньких автоматических винтовок.

Я это долго терпел, но однажды не удержался и при всей своей общеизвестной деликатности скучающе зевнул и крикнул шейху, скакавшему впереди своего отряда:

– Ребята, это же так банально!

Шейх смутился, придержал разгорячённого погоней верблюда, что-то сказал своим воинам, и отряд повернул назад. Преследующие меня с другого фланга львы тоже прекратили погоню и, пристыжённо поджав хвосты, ушли за холмы.

И всё же я, как опытный моряк, понимал, что безмятежное плавание всегда обманчиво. Кто знает, какие острые скалы или мели таились под притворно спокойным песком. Поэтому мне пришлось нести вахту круглые сутки, то и дело сменяя самого себя. Пока один мой глаз спал крепким сном, другой зорко смотрел вперёд.

На пятый день пути мой бодрствующий глаз заметил в безбрежных просторах пустыни одинокую скалу размером с будку «Союзпечати».

– Земля! – крикнул я про себя и открыл второй глаз.

Скала была обитаема. На её вершине стояла туземная девочка и махала мне ладошкой. Я подвёл бархан «Перепёлкино-2» к пологому боку скалы и бросил якорь.

– Скажите, как называется ваш остров и что за народ населяет его? – спросил я у девочки.

Девочка огляделась и убеждённо ответила:

– По-моему, кроме меня, здесь никого нет. По крайней мере, с тех пор, как я здесь появилась, не было ни души.

И тут я понял, что передо мной вовсе не туземная девочка. Мне показалось, что будто бы мы даже где-то встречались. Девочка была красивой, с очень серьёзными чёрными глазами и курносым носом. На плече у незнакомки висел кассетный магнитофон.

Я спросил, не скрывая своего изумления:

– Кто же вы? И как сюда попали?

– Я Маша Фырова. Школьница из Туапсе, – спокойно пояснила девочка.

И тут мне вспомнился оранжевый вертолёт и девочка, спящая за стеклом иллюминатора. Ну конечно же, это была она – явная отличница и несомненная активистка, как заметил опытный Пыпин.

А Маша тем временем говорила, вежливо отвечая на мой вопрос:

– Мы путешествовали с папой в большом пассажирском вертолёте. Папа читал толстый журнал, а я смотрела в иллюминатор вниз, на пустыню, и думала: вот бы привезти в школу горсть песка из Сахары. В новом учебном году мы проходим пустыни, и этот песок можно показать как наглядное пособие и даже дать потрогать. Потом я закрыла глаза и каким-то образом очутилась на этой скале.

Я понял, что Маша до сих пор не проснулась и всё это – и нашу встречу, и мой бархан – она видит во сне. Ведь только во сне можно встретить бархан, несущийся по пескам под всеми парусами. Итак, сообразив, в чём дело, я решил оставить девочку на скале, рассудив, что Маше ничто не грозит, поскольку, что бы с ней ни случилось, всё равно это будет только во сне. И стоит ей проснуться, как она тотчас окажется рядом с отцом, в кресле уютного салона.

– Тебе здесь не страшно? – спросил я на всякий случай.

– Нисколько! И даже наоборот. Здесь очень много познавательного. Вот, например, ракушка. – И она показала красивую ракушку. – Я достала её на глубине семидесяти метров. Она лишний раз подтверждает, что здесь когда-то плескалось море.

«Ну конечно же, в этом-то и всё дело, – вспомнил я. – Вот почему Сахара ведёт себя как море! Она до сих пор не может избавиться от старых привычек».

Я пожелал добросовестной школьнице новых натуралистических успехов и нагнулся, чтобы поднять якорь. И вдруг увидел след босой человеческой ноги. Я узнал бы его среди миллионов других следов. Он был мне знаком, как мой собственный, потому что оставил его Пыпин! Матёрый хулиган бродил по Сахаре в поисках детей, оставшихся без присмотра родителей.

– Как бы ни было здесь интересно, ты должна спуститься на корабль. Маленькой девочке нельзя одной оставаться в пустыне, – сказал я, опасаясь, что Маша закапризничает и мне придётся её уговаривать.

Но Маша оказалась очень послушной девочкой.

– Хорошо, я сейчас сойду. Взрослые лучше знают, что нужно делать, – разумно ответила она и спустилась на мой корабль.

Я поднял якорь, и «Перепёлкино-2» весело побежал, подгоняемый неутомимым ветром. Маша включила свой магнитофон, и над Сахарой зазвенели бодрые детские песни.