Прижизненная слава

— Я никому ничего не должен.

— В таком случае, пеняйте на себя. Мы могли бы уничтожить вас без предупреждения, но мы — самураи. Теперь вы предупреждены и можете встретить смерть достойно. Прощайте.

Ну, нет! — Виктор вскочил и забегал по комнате. — Меня на испуг не возьмешь! Ишь, самураи нашлись…

У адвоката были полные щеки и добродушное лицо всем довольного человека.

— Значит, судимся? — уже в третий раз за время беседы переспросил он. — Зря. Вам этот процесс не выиграть. Да и зачем? Сидите, рисуйте свои картины. Вы такой молодой, столько еще напишете…

Всеволод стиснул зубы.

— Не выиграю?

— А прецедент? Кто захочет создавать прецедент в таком важном деле как наследование? Если можно объявить незаконным получение одного наследства… Вы понимаете, о чем я. Институт наследования — краеугольный камень человеческой цивилизации! — Адвокат выставил перед собой пухлый палец. Так что дело ваше безнадежно, господин Прищепа.

— Вы отказываетесь представлять мои интересы?

— Конечно, отказываюсь! И любой другой откажется, вы уж поверьте.

— Но я могу защищать себя сам?

— Можете, можете… Значит, судимся?

— Значит.

Вечером Всеволод отправился в парк на пробежку. Все здесь было, как полвека назад. Тот же пруд, та же прелая листва под ногами. И то же душевное смятение.

Навстречу, сосредоточенно сопя, двигался еще один любитель вечернего моциона в спортивном костюме. Он приветственно махнул Всеволоду рукой, Всеволод махнул в ответ и вдруг кубарем полетел в траву — незнакомец сделал ему подсечку. Всеволод попытался вскочить — тяжелый удар обрушился на голову, и он снова оказался на траве.

— Ну что, художник? Допрыгался? — Человек стоял рядом, в руке у него был лучевой десантный боевик. — Сейчас от тебя один пепел останется, пачкун. Убийца вскинул оружие.

— Привет от банка «Насимото»! — прошипел он и нажал на гашетку. В глазах Прищепы сверкнула радужная вспышка, затем еще… и больше ничего. Убийца обескураженно наблюдал, как он встает, затем отбросил боевик и выхватил нож. Но Всеволод не оплошал. Мгновенно перехватив руку с ножом, он несколько раз ударил противника коленом в живот. Тот согнулся, обмяк, а Прищепа с чувством врезал ему кулаком по затылку.

— Не убивай… — застонал неудачливый убийца.

— Пшел вон. Передай банку «Насимото», что скоро его акции сильно упадут.

Убийца на четвереньках отполз подальше и неожиданно рванул с низкого старта. Всеволод подобрал боевик, сунул за пазуху — и с воплем выдернул руку. Медальон-подковка на груди был горячее огня. Всеволод взял медальон за цепочку. Подарок с Алой перестал быть куском металла — он тускло светился, а внутри свечения угадывались какие-то узоры или символы. Прищепа только присвистнул…

Открыв дверь квартиры, он понял, что там кто-то есть. Взял боевик наизготовку и резко прыгнул в комнату. За столом сидела Дон и смотрела на него округлившимися — насколько позволял их восточный разрез — глазами.

Они с Дон поужинали. Всеволод заказал ее любимое нгапи, хоть сам терпеть не мог это блюдо. Говорили ни о чем. Когда поели, он встал и обнял ее за плечи, но Дон отстранилась:

— Всеволод, нам нужно поговорить.

— Нужно, значит, поговорим, — с преувеличенной бодростью отозвался он.

— Всеволод, ты меня любишь?

— А… я разве…

— Представь себе, ни разу.

— Исправляю оплошность! — торжественно заявил он, встав на колени.

— Не дурачься, — остановила его Дон.

— Маленькая, ну конечно же, люблю.

— Хохмач собирается уводить «Синдбад».

— Как — уводить? Куда?

— Совсем уводить. Куда угодно. Всеволод, милый, надо лететь. Это больше не наш мир. Мы не нужны им, они — нам. Все долги уплачены. Я уже дала согласие — за нас обоих. Старт через неделю.

— Но я не могу… У меня суд… Я должен им всем доказать!

— Если откажешься — меня убьют, — опустив глаза, сказала она. — Они обещали.

— Банк?

— Нет. Почему банк? Какие-то гангстеры.

— Значит, это из-за них ты прилетела из Рангуна?

— Я прилетела из-за нас с тобой… — совсем тихо произнесла она.

— Ладно… Ну что ты… Не плачь…

— Ты же знаешь — я интуит. Если мы не улетим — случится что-то страшное.

— Хорошо! — Всеволод тряхнул головой. — Завтра решим. Ладно? До завтра ничего не случится?

Она покачала головой.

— Тогда иди ко мне…

5

— Я хотел бы приобрести ваши картины, мистер Всеволод, — сказал собеседник, благообразный седой джентльмен.

— Картины? — Всеволод не верил своим ушам. — У меня сейчас в наличии только одна картина.

— Как огорчительно! В таком случае, продайте мне хотя бы ее.

— Сколько вы готовы заплатить?

— Сумму вы назовете сами.

— Хорошо, приезжайте…

— Это невозможно. Приезжайте вы. Я живу в Калифорнии, частная вилла Эстелла Эсперанса. Меня зовут Джон Клинтон. Помните, в двадцатом веке был такой президент в Америке? — Человек улыбнулся широкой, искренней улыбкой. — Так вот, я его дальний родственник. Я известный предприниматель и большой ценитель вашего таланта, мистер Всеволод.

— У меня нет денег на дорогу.