Приговор приведен в исполнение...

— А где гарантия, что серьги и браслет именно те, которые бандиты забрали у Максимовой? Но не это главное. Ты поручишься, что эта гадина, Муфельдт, чтобы ее черти забрали, не проверяет Кручинину?.. Она вроде бы мимоходом поинтересовалась вызовом Кручининой в угрозыск. Все может быть. Главное — не наломать дров. Возможно, что Муфельдт показала Марии другие серьги и браслет. Ты нагрянешь в гости, увидишь, что совсем не то... Как ты все объяснишь? И еще неизвестно, что ты Осипову ответишь? И между прочим, Осипова совсем нам трогать не резон.

— Боязно, да?

— Не болтай ерунды. Если хочешь знать, за Осиповым тоже понаблюдать не грех. Что у него общего с Муфельдт?

— Любовь зла, полюбишь и козла, — процитировал Аракелов веселую шутку Чехова.

— Святая истина. Но все же посмотреть требуется.

— Ладно, подождем.

К вечеру проверка по Комиссариату земледелия была завершена. Как оказалось, банковские чеки обычно печатала машинистка Анисимова. Но она заболела. Поэтому чек Когену попросили отпечатать Муфельдт[13].

Розыскники стали изучать все дела об ограблениях. Выяснилось, что многие из них совершены бандой, одетой в черные куртки. Совершенно очевидно, что это одна и та же шайка.

И вдруг — новый сигнал.

На улице Пушкинской в доме тридцать семь убит бывший генерал Мельников. Жена его тяжело ранена, вряд ли выживет.

Оперативная группа застала жену еще живой. Она успела сказать, что преступники долго искали золото, драгоценности, но ничего не нашли. Тогда они забрали только одно — мягкое полукресло екатерининских времен. Вскоре генеральша умерла.

Осмотр места трагедии дал кое-что. На генерале было много ножевых ран. Вряд ли пожилой человек смог противостоять целой банде. Его, очевидно, пытали, желая узнать, где спрятаны ценности.

Едва рассвело, приступили к тщательному осмотру места преступления. Приехал представитель Ташсовета Качуринер. Много дорогих вещей преступники не взяли: шубы, меха, ковры, костюмы, картины, антиквариат. Они, видимо, искали только драгоценности и золото. Но не нашли. По подсчету специальной комиссии, общая стоимость вешей составила более одного миллиона рублей в довоенных ценах! Золотые, платиновые изделия в брильянтах, алмазах, сапфирах, более трехсот предметов столового серебра, на пятьдесят тысяч ценных бумаг — все это хранилось в тайнике, и несчастный генерал, несмотря на пытку, не открыл его. А уголовный розыск обнаружил.

Жаль очень было генерала с генеральшей. Но возникал вопрос: «Откуда же у него такие богатства?» Стали собирать досье на Мельникова.

Полковник Мюллер до января 1907 года был Енисейским вице-губернатором. Затем его произвели в генерал-майоры и назначили состоять для особых поручений при Туркестанском военном генерал-губернаторе. Мюллер переслужил пятерых своих шефов: Гродекова, Мищенко, Самсонова, Мартоса, Куропаткина.

В начале войны четырнадцатого года Мюллер подал верноподданническое прошение на высочайшее имя, в коем именовал себя «исконным русским патриотом» и ходатайствовал о перемене фамилии на русскую. Самодержец всея Руси высочайше умилился и повелеть изволил генералу-ходатаю «впредь именоваться Мельниковым». Немецкий Мельник стал русским Мельниковым. Новоявленный росс продолжал исправлять свои генеральские обязанности, отличался неизбывным, густопсовым ура-патриотизмом, словом, как шептались остряки, повторяя известную французскую остроту, «был католиком больше, чем сам папа римский». Характером генерал был покладистый, «особые поручения» генерал-губернаторов исполнял со всем истинно немецким тщанием, а как истинно российский служака, чтил библейскую мудрость: «Всякое даяние — благо». Незаметно, как крот, роющий под землей нору, Мельников составил себе миллионное состояние, о котором никто не догадывался.

Между тем по городу поползли зловещие слухи: «Убили профессора Когена. Оказывается, этот тихоня нахапал пять миллионов!.. А у генерала Мельникова бандиты забрали сорок миллионов!!! И куда только смотрят большевики? Да они, наверное, специально все это организуют...»

Слухи эти, разумеется, распространяли провокаторы, а подхватывали их, раздували те, кто считал Советскую власть «временным явлением». Как бы там ни было, следовало правдиво информировать жителей города. Ведь провокаторы распространяли слух, будто расправу над Когеном и Мельниковыми учинили чекисты, «одетые в черные кожаные куртки».

Вскоре в «Нашей газете» появилась корреспонденция, правдиво рассказывающая о трагедиях, разыгравшихся на Пушкинской и Долинской. В особой информации сообщалось о судьбе ценностей, принадлежавших Мельниковым: «...К убийству Мельниковых. Ниже перечисляется перечень драгоценностей, обнаруженных в квартире убитых и сданных... в Народный банк в качестве дохода государству... В числе сданных 37 золотых, 12 платиновых и 23 бриллиантовых и других вещей были ордена, часы, браслеты, обручальные кольца, броши и прочее. Одновременно сданы ценные бумаги на 49172 рубля, а также 367 наименований столового серебра и другие ценности».