Прячься

Первое, что заметил Серрано, входя в здание «Айронгейт Пропертиз», — что там пахнет печеньем. Впрочем, не совсем таким печеньем, какое пекла его мать, кладя в тесто больше шоколадной крошки и грецкого ореха, чем муки. В этом же здании пахло печеньем, которое оросили освежителем воздуха и оставили в пыльном шкафу на неделю.

— Полиция Эшби, — довольно громко огласила Талли. — Мы ищем мистера Алексея Бачика.

Две дюжины холеных риелторов прервали все свои дела и встали с выражением испуга во взгляде, напомнив Серрано подростков перед самым первым экзаменом по вождению.

Риелторы — ястребы. Волей-неволей. Им приходится состязаться с десятками других фирм, а зачастую и с собственными коллегами, и даже намек на неподобающее поведение может стоить им бизнеса. Так, вместо пары копов, нагрянувших в контору безо всякого предупреждения, они узрели лишь комиссионные, вылетающие в трубу. Прекрасно зная эту их слабинку, Талли ловко пустила ее в ход, чтобы постращать.

Серрано увидел, как взрослые люди робко выглядывают из-за перегородок, будто дети, проверяющие, нет ли под кроватью чудовища. Полдюжины человек указали в направлении одной и той же кабинки. Бачик и сам поднял руку. Серрано и Талли медленно зашагали к нему. Вовсе незачем давать понять, что они всего на минутку.

Алексею Бачику было чуть за сорок. Его густая темно-каштановая шевелюра слегка поседела на висках, но так противоестественно неравномерно, что у Серрано сложилось впечатление, что он сам красит их под седину, чтобы выглядеть более зрелым и опытным. Малость ниже шести футов, кожа загорелая, сильно увлажненная. Согласно документам, Бачик родился в Словакии, эмигрировал вместе с семьей в возрасте пяти лет, окончил Университет Лойолы и сейчас проживает на Барристер-авеню в квартире, купленной четыре года назад за 2,2 миллиона долларов.

Карьера у него на подъеме. Хорошо зарабатывает. Хорош в своем деле.

Но изюминка в том, что после колледжа он четыре года проработал в сфере недвижимости в Дариене, штат Коннектикут. Всего в двух кварталах от «Франклин и Розато Ассошиэйтс» — конторы, представлявшей Рейчел Марин.

Клетушка Бачика была настолько тесной, что лежа Талли вряд ли смогла бы вытянуться во весь рост. Талли села. Серрано зашел в соседнюю кабинку и спросил у оцепеневшей рыжей дивы за тридцать, можно ли позаимствовать стул. Та кивнула, искренне обрадовавшись, что ее не будут допрашивать. Серрано отнес стул в отсек Бачика и сел рядом с Талли.

Бачик тоже сел:

— Чем могу вам помочь, офицеры…

— Я детектив Талли, это детектив Серрано. Мы недавно говорили по телефону.

— Да? — сказал Бачик, будто ему задали вопрос.

— Мы насчет Джима Франклина, — продолжала она. — И дома, который вы продали Рейчел Марин.

— Это стандартная продажа дома, — дрожащим голосом сообщил он. — Я не сделал ничего дурного.

Серрано поглядел на Талли. Она засмеялась.

— Знаете, — поведала Талли, — всякий раз, когда я говорю с кем-то, начинающим со слов: «Я вовсе не расист»… угадайте, что дальше? Да можно на дом поспорить, что во время дальнейшего разговора он либо ляпнет словцо на «н», либо расскажет, как какой-то чернокожий отобрал у него работу. Улавливаете, куда я клоню? Никто не говорит: «Я не сделал ничего дурного», если только…

Талли выжидательно замолчала.

Когда же Бачик не обмолвился ни словом, досказала:

— …если не сделал чего-то дурного.

— У меня СОН, — ответил Бачик.

— Простите? — вклинился Серрано.

— Я подписал соглашение о неразглашении. Я не могу с вами говорить.

— Вы подписали соглашение о неразглашении при продаже дома Рейчел Марин?

Бачик кивнул.

— Ни разу не слыхал о СОН на покупку дома, — заметил Серрано, — разве что какой-нибудь знаменитости вроде Питера Динклэйджа.

Бачик пришел в полное недоумение.

— Питер Динклэйдж! Тирион Ланнистер! «Игра престолов»! Вам следует держаться в русле современной культуры, мистер Бачик.

— Я бы поспорила с примером современной культуры, прозвучавшим из уст моего напарника, — подхватила Талли, — но факт в том, что соглашения о неразглашении заключаются между двумя сторонами в отношении гражданских дел. На них распространяется действие ордеров, а закон их не защищает.

— Откуда следует, что ваше СОН в суде вас не защитит, — довершил Серрано.

— В суде? — Бачик явственно побледнел.

— Законодательство США гласит, что СОН, или соглашения о неразглашении, не могут законным образом воспрепятствовать предоставлению сведений правоохранительным или государственным органам, — изрек Серрано.

— Итак, — сурово отчеканила Талли, — вопрос в том, почему Джим Франклин потребовал от вас подписать СОН при продаже дома Рейчел Марин.

— Я не нарушал никаких законов, — убежденно заявил Бачик. — Я продал дом. Просто и без затей. Рядовая транзакция.

— Покупка дома за восемьсот штук наличными — далеко не рядовая транзакция, — надавил Серрано. — Сколько домов в подобном ценовом сегменте вы продали без необходимости для покупателя влезть в ипотеку?

Бачик промолчал.

— Ух ты, как много! — поддела Талли. — Повторю, непохоже на рядовую транзакцию.