Прячься

— Не случайно, — ответил Серрано. — Но выбор момента странный. По словам «Джей энд Джей», она ушла в отпуск за месяц до начала следствия.

— А не может ли быть, что отпуск вполне законный и она просто решила не возвращаться после случившегося? — осведомился Джордж.

— Маловероятно, — ответила Талли. — За три недели до смерти Констанс Райт Кэролайн звонила и Сэму Уикершему, и Луису Магурски. Записи телефонных звонков подтверждают, что у нее не было никаких контактов ни с Уикершемом, ни с Магурски уже два года. «Отпуск» Кэролайн Драммонд последовал как раз за этими звонками.

— Вот тут-то и кроется главная неувязка, — вступил Серрано. — На данный момент у нас недостаточно данных, чтобы связать убийство Райт как таковое с кем-либо из этих людей. Мошенничество и заговор — да. Но это только на данный момент.

Джордж выпрямился в кресле, стараясь не выдать огорчения.

— Вы сказали, что Уикершем раскололся. А эти люди не мафия. Никакой омерты[77]. Как только они узнают, какие их ждут сроки, то будут стараться заключить сделку наперегонки.

— Может, оно и так, — засомневался Серрано, — но на данный момент у нас ни одного обвинения в убийстве. Честеру Барнсу это известно. Откуда следует, что у нас недостаточно улик против Драммондов и, вероятно, ни против Магурски, ни Уикершема. И, даже несмотря на виновность в дюжине различных мошенничеств, Кэролайн Драммонд была за границей, когда Констанс Райт убили.

— Все эти болваны знают, что они на крючке по обвинению в сговоре с целью совершения убийства — или, по меньшей мере, как косвенные соучастники, — заметил Джордж. — Если мы еще не предъявили им обвинения по этим пунктам, Честер Барнс может убедить их держать языки за зубами в попытке избежать обвинения в убийстве. Так что добиться его на вашей совести.

— Как это? — не понял Серрано.

— Убийца Райт из лагеря Драммонда, Уикершема или Магурски. Не говоря уж о покушении Кристофера Роблса на убийство этой Марин, а затем о попытке его друзей-выродков доделать его работу. Я что думаю: Констанс Райт пронюхала о заговоре с целью погубить ее. Потому-то и звонила Драммонду и Уикершему — хотела дать им знать, что раскусила их и собирается вернуть себе деньги. Что дает Уикершему и Николасу Драммонду с женой мотив заставить ее замолчать.

Талли кивнула, но по лицу было видно, что это ее не убедило.

— Вот еще одно соображение, — добавил Джордж. — Марин. Мне кажется, отнюдь не совпадение, что она оказалась в центре такого множества инцидентов. Может, она замешана. Может, нет. Но что-то мне подсказывает, что это нечто большее, нежели простое любопытство к уголовщине.

— Я об этом думала, сэр, — заявила Талли. Серрано бросил взгляд на Талли.

— Честер Барнс непременно поговорит с окружным прокурором Катцем, если еще не поговорил. Если мы не сможем предъявить Драммонду или одному из оставшихся обвинение в смерти Райт, прежде чем Барнс выбьет сделку, СМИ нас с говном смешают за то, что мы позволили убийце улизнуть. Я вижу кагал засранцев, сидящих в тюрьме за порчу жизни Констанс Райт, и Рейчел Марин, кружащую, как стервятник над падалью.

— Констанс Райт была хорошей женщиной. Наш долг — позаботиться, чтобы эти мрази поплатились за Констанс, а иначе СМИ нас без каши съедят. Я ясно выразился?

Серрано и Талли синхронно кивнули.

— Так возьмите их, — подвел лейтенант черту. Детективы удалились.

— Ну и что ты думаешь? — спросил Серрано, когда оба оказались вне пределов слышимости из кабинета лейтенанта.

— Отчасти мне кажется, что он прав. Раз эта группа говнюков охотно зашла настолько далеко, чтобы похоронить Констанс Райт, то, само собой, вполне могла пойти и на шаг дальше. А если пройтись назад по времени, все сходится. Райт каким-то образом смекает о заговоре. Контактирует с бывшим мужем и недоумком, помогавшим ее подставить. Потом они отсылают Кэролайн Драммонд в Европу, чтобы отмежевать ее от всего и дать благовидную отмазку.

Серрано кивнул.

— Но… — продолжила Талли.

— Но если Райт узнала об этой подставе, к чему звонить Драммонду и Уикершему, прежде чем идти к копам? Зачем давать им шанс добраться до нее?

— Может, у нее было недостаточно доказательств, чтобы идти к нам, — предположила Талли.

— Значит, она им звонила просто, чтобы запугать? Дать им знать, что она их раскусила? Констанс Райт была умной женщиной. Знала правила игры. Она не стала бы контактировать ни с тем, ни с другим, если бы не располагала какими-либо уликами.

— А что, если, — сказала Талли, — и это большое «если» — что, если Драммонд был отцом?

— Нерожденного ребенка Райт? Как-то не вяжется.

— Выслушай меня. Между бывшими всегда проскакивает искра. Я знаю, что ты со своей бывшей несколько раз доходили до этого после развода.

— Что за ахинею ты городишь?

— Умоляю, — отмахнулась Талли. — Ты полгода каждую среду утром приходил в отделение, благоухая ее духами.

Молчание Серрано было равнозначно признанию вины.