Претерпевшие до конца. Том 2

– К «истинно-православным» я примкнул сознательно и вот почему: Советская власть безбожная, а раз она безбожная, она недолго просуществует. Поддерживать безбожную власть – это стать самому безбожником. Митрополит Сергий в своей декларации поддерживал Советскую власть и повел Церковь Христову по ложному пути на погибель. Я считаю, что если бы после смерти Тихона был созван второй Поместный Собор в целях избрания нового патриарха, то этот собор, как и собор 1917—18 годов, должен был бы заявить во всеуслышание, что Церковь Православная Советскую власть не намерена признавать, как власть безбожную. Истинное православие может существовать только при монархе. Только он один может восстановить порядок в разоренной России и возможность Церкви процветать на погибель всех гонителей Православной Церкви. Своих убеждений я не скрывал и старался в этом духе воспитывать верующих. Будучи двадцать лет духовником Великих князей, я был целиком предан им. Государя я считал и считаю помазанником Божиим, который всегда был с нами, с нами молился и вместе с нами вел борьбу с хулителями Церкви. За его убийство, за убийство наследника я ненавижу большевиков и считаю их извергами рода человеческого. За кровь помазанника Божьего большевики ответят. За все то, что большевики совершили и продолжают совершать, за расстрелы духовенства и преданных Церкви Христовой, за разрушение Церкви, за тысячи погубленных сынов Отечества большевики ответят, и русский православный народ им не простит. Я считаю, что у власти в настоящее время собрались со всего мира гонители веры Христовой. Русский православный народ изнывает под тяжестью и гонениями этой власти. Стремление Советской власти посредством коллективизации, устройства колхозов спасти свое положение не пройдет. Крестьянство политикой Совласти недовольно. В наши задачи входила обязанность разъяснять верующим, что Советская власть, как власть безбожная, недолго просуществует. Я и мои единомышленники считали, что истинное православие чрез Церковь приведет разоряемую большевиками Россию к нашей победе, к победе над врагами и гонителями веры православной, – так говорил владыка Сергий перед лицом следователя.

После этого оставалось лишь удивляться «мягкости» вынесенного приговора – пять лет тюремного заключения… Их епископ провёл в Ярославском политизоляторе, где содержались многие осуждённые по «делу ИПЦ» – в частности, владыка Димитрий (Любимов) и Михаил Новосёлов. Бог судил владыке Сергию присутствовать при последних минутах жизни епископа Димитрия и проводить его в лучший мир, который уже звал и его самого.

Окончание тюремного заключения обернулось для него новым этапом, едва ли не убийственным для больного старца, но и новое испытание вынес он. Однако, оно не стало последним.

Оказавшись в чужом городе без средств к существованию, ограбленный во время этапа до нитки, лишившийся тёплой одежды, владыка Сергий, должно быть, просто умер бы от голода и холода, если бы не счастливая встреча в Казани со следовавшим другим этапом в Архангельск из Йошкар-Олы епископом Авраамием, давшим ему адрес, по которому ещё недавно жил сам. Две пожилые монахини разорённого Богородице-Сергиева монастыря, проживавшие в маленьком доме по улице Волкова, охотно приняли нового постояльца. Анна Комелина и Антонина Шахматова не посещали церкви после ареста своего батюшки, не признавали «легализации». Женщины зарабатывали себе на пропитание, работая прислугой или сторожихами, исповедовались и причащались у истинных пастырей, когда выпадала такая возможность. Жили сёстры до крайности бедно – все сколь-либо приличные вещи были давно распроданы.

Когда отец Вениамин впервые добрался до Йошкар-Олы, то нашёл своего духовного отца в тяжелейшем положении. Владыка практически не мог ходить без посторонней помощи, руки его дрожали и плохо слушались. К тому прибавлялись сильнейшие головные и суставные боли. Старец не имел ни простыни, ни белья, ни тёплой одежды, жил исключительно подаянием. Едва выводя буквы, он несколько раз писал Пешковой, во время тюремного заключения много помогавшей ему и даже навестившей во время нахождения в тюремной больнице в Москве. Но на этот раз Екатерина Павловна оказалась бессильна – число нуждавшихся в помощи становилось всё больше, и средств помочь всем не хватало. Зато сотрудники ППК известили о положении владыки его духовных чад, и те из них, что ещё не разделили его судьбу, не замедлили придти на помощь, присылая деньги, вещи, еду.

Постепенно к епископу Сергию стали приезжать священники и монашествующие из разных районов Марийской АССР и Кировской области, испрашивая руководства. Удалось наладить общение с епископом Иларионом (Бельским), проживавшим по освобождении из Соловецкого лагеря в ссылке в Козьмодемьянске. Владыке Илариону удалось даже лично навестить владыку Сергия.