Преступление и наказание, Часть 5

Come, Kolya, begin. Make haste, make haste! Oh, what an unbearable child!	Ну, Коля, начинай поскорей, поскорей, поскорей, - ох, какой это несносный ребенок!..
"Cinq sous, cinq sous.	Cinq sous, cinq sous...
"A policeman again!	Опять солдат!
What do you want?"	Ну чего тебе надобно?
A policeman was indeed forcing his way through the crowd.	Действительно, сквозь толпу протеснятся городовой.
But at that moment a gentleman in civilian uniform and an overcoat--a solid-looking official of about fifty with a decoration on his neck (which delighted Katerina Ivanovna and had its effect on the policeman)--approached and without a word handed her a green three-rouble note.	Но в то же время один господин в вицмундире и в шинели, солидный чиновник лет пятидесяти, с орденом на шее (последнее было очень приятно Катерине Ивановне и повлияло на городового), приблизился и молча подал Катерине Ивановне трехрублевую зелененькую кредитку.
His face wore a look of genuine sympathy.	В лице его выражалось искреннее сострадание.
Katerina Ivanovna took it and gave him a polite, even ceremonious, bow.	Катерина Ивановна приняла и вежливо, даже церемонно, ему поклонилась.
"I thank you, honoured sir," she began loftily. "The causes that have induced us (take the money, Polenka: you see there are generous and honourable people who are ready to help a poor gentlewoman in distress).	- Благодарю вас, милостивый государь, - начала она свысока, - причины, побудившие нас... возьми деньги, Полечка. Видишь, есть же благородные и великодушные люди, тотчас готовые помочь бедной дворянке в несчастии.
You see, honoured sir, these orphans of good family--I might even say of aristocratic connections--and that wretch of a general sat eating grouse... and stamped at my disturbing him.	Вы видите, милостивый государь, благородных сирот, можно даже сказать, с самыми аристократическими связями... А этот генералишка сидел и рябчиков ел... ногами затопал, что я его обеспокоила...
'Your excellency,' I said, 'protect the orphans, for you knew my late husband, Semyon Zaharovitch, and on the very day of his death the basest of scoundrels slandered his only daughter.'...	"Ваше превосходительство, говорю, защитите сирот, очень зная, говорю, покойного Семена Захарыча, и так как его родную дочь подлейший из подлецов в день его смерти оклеветал..."
That policeman again!	Опять этот солдат!
Protect me," she cried to the official. "Why is that policeman edging up to me?	Защитите! - закричала она чиновнику, - чего этот солдат ко мне лезет?
We have only just run away from one of them. What do you want, fool?"	Мы уж убежали от одного сюда из Мещанской... ну тебе-то какое дело, дурак!
"It's forbidden in the streets.	- Потому по улицам запрещено-с.
You mustn't make a disturbance."	Не извольте безобразничать.
"It's you're making a disturbance.	- Сам ты безобразник!
It's just the same as if I were grinding an organ. What business is it of yours?"	Я все равно как с шарманкой хожу, тебе какое дело?
"You have to get a licence for an organ, and you haven't got one, and in that way you collect a crowd.	- Насчет шарманки надо дозволение иметь, а вы сами собой-с и таким манером народ сбиваете.
Where do you lodge?"	Где изволите квартировать?