Преступление и наказание, Часть 4

So that's how it stands!" cried Luzhin, utterly unable to the last moment to believe in the rupture and so completely thrown out of his reckoning now. "So that's how it stands!	Так вот ка-а-к-с! - вскричал Лужин, совершенно не веровавший, до последнего мгновения, такой развязке, а потому совсем потерявший теперь нитку, - так так-то-с!
But do you know, Avdotya Romanovna, that I might protest?"	Но знаете ли, Авдотья Романовна, что я мог бы и протестовать-с.
"What right have you to speak to her like that?" Pulcheria Alexandrovna intervened hotly. "And what can you protest about?	- Какое право вы имеете так говорить с ней! -горячо вступилась Пульхерия Александровна, -чем вы можете протестовать?
What rights have you?	И какие это ваши права?
Am I to give my Dounia to a man like you?	Ну, отдам я вам, такому, мою Дуню?
Go away, leave us altogether!	Подите, оставьте нас совсем!
We are to blame for having agreed to a wrong action, and I above all...."	Мы сами виноваты, что на несправедливое дело пошли, а всех больше я...
"But you have bound me, Pulcheria Alexandrovna," Luzhin stormed in a frenzy, "by your promise, and now you deny it and... besides... I have been led on account of that into expenses...."	- Однако ж, Пульхерия Александровна, -горячился в бешенстве Лужин, - вы связали меня данным словом, от которого теперь отрекаетесь... и наконец... наконец, я вовлечен был, так сказать, через то в издержки...
This last complaint was so characteristic of Pyotr Petrovitch, that Raskolnikov, pale with anger and with the effort of restraining it, could not help breaking into laughter.	Эта последняя претензия до того была в характере Петра Петровича, что Раскольников, бледневший от гнева и от усилий сдержать его, вдруг не выдержал и - расхохотался.
But Pulcheria Alexandrovna was furious.	Пульхерия Александровна вышла из себя:
"Expenses?	- В издержки?
What expenses?	В какие же это издержки?
Are you speaking of our trunk?	Уж не про сундук ли наш вы говорите?
But the conductor brought it for nothing for you.	Да ведь вам его кондуктор задаром перевез.
Mercy on us, we have bound you!	Господи, мы же вас и связали!
What are you thinking about, Pyotr Petrovitch, it was you bound us, hand and foot, not we!"	Да вы опомнитесь, Петр Петрович, это вы нас по рукам и по ногам связали, а не мы вас!
"Enough, mother, no more please," Avdotya Romanovna implored.	- Довольно, маменька, пожалуйста, довольно! -упрашивала Авдотья Романовна.
"Pyotr Petrovitch, do be kind and go!"	- Петр Петрович, сделайте милость, уйдите!
"I am going, but one last word," he said, quite unable to control himself. "Your mamma seems to have entirely forgotten that I made up my mind to take you, so to speak, after the gossip of the town had spread all over the district in regard to your reputation.	- Уйду-с, но одно только последнее слово! -проговорил он, уже почти совсем не владея собою, - ваша мамаша, кажется, совершенно забыла, что я решился вас взять, так сказать, после городской молвы, разнесшейся по всему околотку насчет репутации вашей.
Disregarding public opinion for your sake and reinstating your reputation, I certainly might very well reckon on a fitting return, and might indeed look for gratitude on your part.	Пренебрегая для вас общественным мнением и восстановляя репутацию вашу, уж, конечно, мог бы я, весьма и весьма, понадеяться на возмездие и даже потребовать благодарности вашей...