Преступление и наказание, Часть 3

The more cunning a man is, the simpler the trap he must be caught in.	Хитрейшего человека именно на простейшем надо сбивать.
Porfiry is not such a fool as you think...."	Порфирий совсем не так глуп, как ты думаешь...
"He is a knave then, if that is so!"	- Подлец же он после этого!
Raskolnikov could not help laughing.	Раскольников не мог не засмеяться.
But at the very moment, he was struck by the strangeness of his own frankness, and the eagerness with which he had made this explanation, though he had kept up all the preceding conversation with gloomy repulsion, obviously with a motive, from necessity.	Но в ту же минуту странными показались ему его собственное одушевление и охота, с которыми он проговорил последнее объяснение, тогда как весь предыдущий разговор он поддерживал с угрюмым отвращением, видимо из целей, по необходимости.
"I am getting a relish for certain aspects!" he thought to himself.	"Во вкус вхожу в иных пунктах!" - подумал он про себя.
But almost at the same instant he became suddenly uneasy, as though an unexpected and alarming idea had occurred to him.	Но почти в ту же минуту он как-то вдруг стал беспокоен, как будто неожиданная и тревожная мысль поразила его.
His uneasiness kept on increasing.	Беспокойство его увеличивалось.
They had just reached the entrance to Bakaleyev's.	Они дошли уже до входа в нумера Бакалеева.
"Go in alone!" said Raskolnikov suddenly. "I will be back directly."	- Ступай один, - сказал вдруг Раскольников, - я сейчас ворочусь.
"Where are you going?	- Куда ты?
Why, we are just here."	Да мы уж пришли!
"I can't help it.... I will come in half an hour.	- Мне надо, надо; дело... приду через полчаса...
Tell them."	Скажи там.
"Say what you like, I will come with you."	- Воля твоя, я пойду за тобой!
"You, too, want to torture me!" he screamed, with such bitter irritation, such despair in his eyes that Razumihin's hands dropped.	- Что ж, и ты меня хочешь замучить! - вскричал он с таким горьким раздражением, с таким отчаянием во взгляде, что у Разумихина руки опустились.
He stood for some time on the steps, looking gloomily at Raskolnikov striding rapidly away in the direction of his lodging.	Несколько времени он стоял на крыльце и угрюмо смотрел, как тот быстро шагал по направлению к своему переулку.
At last, gritting his teeth and clenching his fist, he swore he would squeeze Porfiry like a lemon that very day, and went up the stairs to reassure Pulcheria Alexandrovna, who was by now alarmed at their long absence.	Наконец, стиснув зубы и сжав кулаки, тут же поклявшись, что сегодня же выжмет всего Порфирия, как лимон, поднялся наверх успокоивать уже встревоженную долгим их отсутствием Пульхерию Александровну.
When Raskolnikov got home, his hair was soaked with sweat and he was breathing heavily.	Когда Раскольников пришел к своему дому, виски его были смочены потом и дышал он тяжело.
He went rapidly up the stairs, walked into his unlocked room and at once fastened the latch.	Поспешно поднялся он по лестнице, вошел в незапертую квартиру свою и тотчас же заперся на крюк.