Преступление и наказание, Часть 3

How dare they?	Как они смеют?
What foundation have they?	Где, где у них эти корни таятся?
If only you knew how furious I have been.	Если б ты знал, как я бесился!
Think only! Simply because a poor student, unhinged by poverty and hypochondria, on the eve of a severe delirious illness (note that), suspicious, vain, proud, who has not seen a soul to speak to for six months, in rags and in boots without soles, has to face some wretched policemen and put up with their insolence; and the unexpected debt thrust under his nose, the I.O.U. presented by Tchebarov, the new paint, thirty degrees Reaumur and a stifling atmosphere, a crowd of people, the talk about the murder of a person where he had been just before, and all that on an empty stomach--he might well have a fainting fit!	Как: из-за того, что бедный студент, изуродованный нищетой и ипохондрией, накануне жестокой болезни с бредом, уже, может быть, начинавшейся в нем (заметь себе!), мнительный, самолюбивый, знающий себе цену, и шесть месяцев у себя в углу никого не видавший, в рубище и в сапогах без подметок, - стоит перед какими-то кварташками и терпит их надругательство; а тут неожиданный долг перед носом, просроченный вексель с надворным советником Чебаровым, тухлая краска, тридцать градусов Реомюра, спертый воздух, куча людей, рассказ об убийстве лица, у которого был накануне, и все это - на голодное брюхо! Да как тут не случиться обмороку!
And that, that is what they found it all on!	И на этом-то, на этом все основать!
Damn them!	Черт возьми!
I understand how annoying it is, but in your place, Rodya, I would laugh at them, or better still, spit in their ugly faces, and spit a dozen times in all directions. I'd hit out in all directions, neatly too, and so I'd put an end to it.	Я понимаю, что это досадно, но на твоем месте, Родька, я бы захохотал всем в глаза, или лучше: на-пле-вал бы всем в рожу, да погуще, да раскидал бы на все стороны десятка два плюх, умненько, как и всегда их надо давать, да тем бы и покончил.
Damn them!	Плюнь!
Don't be downhearted.	Ободрись!
It's a shame!"	Стыдно!
"He really has put it well, though," Raskolnikov thought.	"Он, однако ж, это хорошо изложил", - подумал Раскольников .
"Damn them?	- Плюнь?
But the cross-examination again, to-morrow?" he said with bitterness. "Must I really enter into explanations with them?	А завтра опять допрос! - проговорил он с горечью, - неужели ж мне с ними в объяснение войти?
I feel vexed as it is, that I condescended to speak to Zametov yesterday in the restaurant...."	Мне и то досадно, что вчера я унизился в трактире до Заметова...
"Damn it!	- Черт возьми!
I will go myself to Porfiry.	Пойду сам к Порфирию!
I will squeeze it out of him, as one of the family: he must let me know the ins and outs of it all!	И уж прижму ж я его, по-родственному; пусть выложит мне все до корней!
And as for Zametov..."	А уж Заметова...
"At last he sees through him!" thought Raskolnikov.	"Наконец-то догадался!" - подумал Раскольников.
"Stay!" cried Razumihin, seizing him by the shoulder again. "Stay! you were wrong.	- Стой! - закричал Разумихин, хватая вдруг его за плечо, - стой! Ты наврал!