Прагматик

Но, конечно, вовсе не любовь побудила меня позвать Юкари на встречу. Тьма есть всего лишь тьма.

Накануне в мой кабинет в «Контакте» явился Кира. Я обязал его с Коджи давать мне еженедельные отчеты о прогрессе их тренировок и медитаций.

Листы, протянутые Кирой, были запачканы кровью. Запекшаяся красная корка также покрывала его руку.

— Это не твоя кровь, — я понял это по лицу вампира. Глаза Кира были стеклянными.

— Он велел мне притащить кровавую шлюху. И убил ее на моих глазах.

Так Мясник прогрессировал в уровнях: заставлял брата похищать указанных девушек. Брис дал соответствующее прозвище своим жертвам — кровавые шлюхи.

— Что изменилось? Она далеко не первая.

— Первая настолько молодая, — Кира ударил по столу кулаку. — Ей было не больше двенадцати! Брис превращал ее в фарш, визжа как свинья! — истеричный смех продрал вампира. — Ха-ха! Свинья, ха! А ведь мы так называем людей. Но именно Брис был похож на жрущего хряка, понимаешь? Жуя ребенка! Ха-ха!

Он смеялся, качаясь как бледный окровавленный призрак, пока я не подошел и не обнял его. Голова Киры опустилась мне на плечо, он уткнулся лицом мне в шею. Моя рука гладила вампира по пахнущим потом и кровью волосам. Кира задышал медленно и глубоко, моя кожа зудела от соли его слез.

— Я доверяю только тебе, Хенси, — пробормотал он. — Как бы иногда не шутил над тобой. Ты мой настоящий старший брат. Но если ты когда-нибудь предашь меня, я убью тебя.

— Знаю, — мой голос звучал ровно, успокаивающе. — Поэтому чтобы до такого не доводить, давай лучше убьем ублюдка.

Детская горка первой выглянула из-за стены зарослей. Я шел дальше, ощущая покалывание в коленях. Может, стоило выбрать Ицуку? Да, официально она ниже рангом Юкари. Но у магов в отличие от демонов эти ранги условны. Кудесник вполне бы справился не хуже Чародея. Нет, принимая решение, я был верен себе. Никакая тьма не может являться решающим фактором в выборе инструмента. Иначе я уподоблюсь рожденным в миру.

Юкари сидела на качелях. Большие глаза девушки не отрывались от тропы и сразу же полыхнули радостью, как только я попал в их обзор. Единственная душа, не отвернувшаяся от Хенси, за что же ты его так любишь? Риторический вопрос, конечно. Детские привязанности — прилипчивая штука.

— Привет, Юка-тян, — в детстве так ее называл Хенси. — Ты рано.

— Ты тоже, — улыбнулась девушка.

Духовная техника «Око ночи» использована. У вас улучшено зрение в темноте.

Отлично, теперь лицо Юкари как на ладони. Так будет легче взять поводья ее души.

Я взялся за цепи качелей и толкнул их.

— Хенси, ты чего? — засмеялась Юкари.

— Помнишь, раньше я тебя качал?

— Да, и Аяно тоже, — нотка грусти вплелась в ее голос. Значит, сестры все еще в ссоре.

— А еще ты боялась, когда я делал вот так, — и с силой толкнул качели вперед.

— Хенси-и-и! — завизжала Юкари. Не потому что испугалась, а потому что так она кричала маленькой девочкой. Для правдоподобия она даже вцепилась обеими руками в цепи. Глядя на ее взметнувшиеся волосы, я ощутил, как по моим губам расползается улыбка. Настоящая. Как интересно. Впервые на моей памяти Рожденная в миру притворяется, а Подготовленный искренен.

Когда Юкари вдоволь навизжалась, она подвинулась. Усевшись рядом, я смущенно сцепил руки на коленях.

— Помнишь, мы играли в этой песочнице, — болтая ногами в воздухе, Юкари указала на оранжевый квадрат на лужайке. — Я лепила тебе с Аяно пироги, но никто их не ел.

В ее голосе прозвучала наигранная обида.

— Они все-таки были из песка, — улыбнулся я.

Оба посмеялись. Юкари резко погрустнела.

— Что с нами стало, Хенси?

Я опустил голову. Долго ничего не отвечал.

— Лишь со мной. Я оказался недостаточно сильным для вас с Аяно.

Она не стала отрицать тяжелую правду, как обычно, чтобы утешить любимого. В ней закипала злость. Но не на мою слабость, а …

— И теперь ты демон, — глухо бросила. — Со сколькими женщинами ты уже спал?

Я промолчал, краем глаза следя за ней. Слезы выступили на ее глазах, усталость наполнила тело и душу.

— Как ты мог? Ты клялся в верности мне и Аяно, помнишь? — Она подняла распухшие глаза на меня. — Помнишь?

Поток моих мыслей замедлился и застыл. Оценочный транс разбирал выражение ее лица на пряди эмоций, пытаясь определить, какой мой ответ вызовет нужное звучание лютни ее души.

— Я…я все еще люблю тебя, Юкари. Больше никого. Ни Аяно, ни других девушек. Только тебя. — И это, как ни прискорбно, правда. — Слабак по имени Хенси каждую ночь вспоминает эту песочницу. — А это уже нет.