Прагматик

— Брату-то зачем завидовать? — не понял Мика. — Вы же не спите вместе.

Щеки Сакуры зарделись до пунцового оттенка.

— Затем, что мы с тобой можем любоваться ею каждый день, Мика, — ответил я, отправляя кусочек оладья в рот. Старшая сестра благодарно на меня посмотрела.

— Сакура, сейчас на стол потечет! — взвизгнула Мицура.

— Ой, — сестра тут же одернула розетку с сиропом от полной тарелки. В густом варенье смутно угадывалась тень ушедшего на дно оладья, — Поделись с братом, а то слипнется.

— В меня больше не влезет, — выдохнул Мика. — Может, Сего…

Близнец осекся и грустно посмотрел на пустующий стул.

— То есть Хенси.

Я наблюдал, как брови Мики насупились. Мы сидели за столом втроем, но у мальчика возникло ощущение, что мертвый Сего висит над нами. Тоска по брату сдавливала сердце ребенка. Сейчас он даже не помнил, как Сего пинал его под этим столом. Но если бы психопат не погиб и вдруг вошел бы в кухню, Мику сразу бы заколотило бы от бешеной трясучки. И этого он никогда не признает. Люди боятся истин, которые им уже известны и которые они, тем не менее, отрицают. Мике стыдно не любить мертвого брата.

Так же и Юкари никогда не признает истины, что Хенси мертв, пока будет видеть его живое лицо в школе. Но мне это и не нужно. Моя задача: убедить ее, что ее любимый это я. Пусть даже каждый мой поступок — или слишком жесткий, или слишком равнодушный, или слишком умный для настоящего Хенси — будет кричать об обратном.

Знакомые фонари вспыхнули среди темной листвы. Я снова брел по парку из детских воспоминаний слабого юноши. Теперь уже своих воспоминаний. Юкари снова ждет меня.

Я ощутил перекрестье взглядов на своей спине. И кто-то еще.

Чужое внимание исходило из шуршащих от ветра кустов, тянувшихся вдоль тропинки. Я застыл, будто бы любуясь звездным небом. На самом деле же вносил коррективы в план. Юкари ни за что бы не сдала меня Тэмми. Слишком велик риск, что глава клана Кигуми просто уничтожил бы тело ее возлюбленного вместо того, чтобы изгонять дьявола, которым, конечно же, я являюсь. Значит, решила помириться с Аяно ради подмоги. С двумя сестрами мне не совладать. Но может, здесь только ее люди, без самой Аяно? А скрытно от Тэмми она не смогла бы послать магов, только шушеру с огнестрелом. Причем стрелять на поражение им точно запрещено. Только пугать огнем по ногам. В любом случае я уже здесь. Уйти не дадут. Так надо хоть пойти взглянуть на дам. Но сначала вооружимся.

Боевая техника «Усиление» успешно использована. Ваши физические характеристики повышены на пятьдесят процентов.

Духовная техника «Шестое чувство» использована. У вас обострено предчувствие опасности.

Духовная техника «Око ночи» использована. У вас улучшено зрение в темноте.

Сейчас у меня в адском котле двадцать три единицы ци. Техники будут действовать не больше пятнадцати минут. Редкий бой длится дольше.

Мне нужна Юкари, чтобы убить Мясника. Мне нужно убить Мясника, чтобы посадить Киру в кресло главы клана Тецуро. Мне нужен клан Тецуро, чтобы покорить всех демонов Японии…

Открылись детские горки, качели, карусели. Юкари стояла одна в центре песочницы. Между порывами ветра я вслушался в тишину деревьев. Десяток сердец стучали за ширмой листьев. Если Аяно и пришла, то пряталась в кустах со своими людьми, что не в ее стиле.

Я сосредоточил внимание на Юкари — приоткрытый рот, сверкающие слезами и лунным светом глаза. Она раз за разом повторяла про себя Напев, готовый вот-вот сорваться с языка. Нужно сбить ее с мысли.

— Как символично, — кивнул я на песок, в котором утопали туфли Юкари. — Твоя душа так же увязла в тенетах прошлого.

— Так мыслит чудовище, — прошипела девушка, отчаянно глядя мне в глаза.

— Не надейся меня обмануть. Даже простое линейное уравнение запутаннее твоих мыслей, — устало хмыкаю в ответ. — Ты решила, что песочница спасет твой разум от моего соблазна. Касание холодного песка помогает держаться за старое, далекое, родное? Как глупо, Юкари. Ведь именно я — именно мое лицо, а не сырая земля — больше всего напоминает тебе о радостном детстве.

— Это не твое лицо! — закричала девушка, выведенная из себя. Как и было задумано. — Ты забрал его! Присвоил, демон!

В зарослях хрустнула ветка под чьим-то ботинком. Делая вид, что не услышал, я задумчиво поджал губы.

— А ведь он даже не боролся, знаешь? Он просто растворился во мне без боя.

Красивое лицо оцепенело от боли. Сердце лихорадочно заколотилось.

— Врешь, — выдохнула девушка. — Все врешь.