Повседневность Средневековья

Восприятие тела было двойственным. Оно манило и отвращало. Христианство дискредитировало плоть, требуя её беспрестанного смирения. Нагота стала греховной и запретной, она ассоциировалась с бесстыдством пьяного Ноя, с первородным грехом Адама и Евы. Пожалуй, лишь Франциск Ассизский сделал из наготы, как и из бедности, особую ценность: он проповедовал нагим. Гигиена и уход за собой представлялись далеко не невинной роскошью. В монастырских уставах регламентировалось число разрешённых приёмов ванн и туалетных процедур. Например, монахи Клюни принимали ванну два раза в год: перед Рождеством и перед Пасхой, а по субботам мыли ноги. Крещение — вот «мытьё», которое отмывает верующего христианина. Ещё более определённо и бескомпромиссно сформулирован этот подход у отшельников: грязь у них олицетворяла собой добродетель.

Карло Кривелли. Святой Франциск, собирающий кровь Христа. 1490–1500

Одновременно, однако, тело служило и объектом почитания. Тела умерших правителей подвергались особой обработке: их бальзамировали, а если перевозили на дальние расстояния, то вынимали внутренности. Именно так поступил Карл Великий с телами погибших баронов: «в парчовый плащ сердца их завернули и положили в белый саркофаг, омыв вином и перечным настоем», говорится в «Песне о Роланде». Тело святого могли расчленить и похоронить в разных местах. А в будущем религия обещала христианам воскресение плоти. Аскеза в отношении тела являлась по большей части проповедью, идеологемой, относясь более к религиозному официозу, чем к обычной жизни.

Среди разных слоев — рыцарей, горожан, простолюдинов — распространён был в то время культ физической красоты. Телесная красота требовалась даже от святых, поднимая их авторитет. Так, в Южной Италии Фому Аквинского звали «сицилийский бык», и народ сбегался поглядеть на его величественную фигуру, почитая его за неё более, чем за святость. В это восхищение телесным естеством нищенствующие ордены внесли новую ноту: святость отныне не зависит от эстетического впечатления — сам Святой Франциск Ассизский был тщедушен и мал ростом.

«Грязное Средневековье», телесная грязь в повседневности — всё-таки более миф, чем реальность. В классическое Средневековье существовали и ванны, и бани, однако вода, купание, водные процедуры имели чисто утилитарный смысл. Эта сфера жизни не была столь значима, как в античности, посещение бань не было ритуализировано в качестве традиционного времяпрепровождения, имевшего определённое расписание — римский «час бани», оно не сопровождалось разнообразными занятиями, совсем не связанными с собственно гигиеническими процедурами. И, конечно, сами средневековые бани не могли идти ни в какое сравнение с огромными римскими термами, типа комплекса терм Каракаллы, своими размерами и роскошью отделки подобными дворцам. Отметим, что во многих случаях сохранившиеся римские термы были позднее переоборудованы в церкви, как самые большие и красивые здания. Общественные бани, однако, связаны были не только с гигиеной, но и с другим, не столь невинным занятием — со сводничеством, с проституцией. Бани станут повсеместно закрывать в эпоху позднего Средневековья из-за распространения особо вирулентной формы сифилиса.

Глава VII Средневековые космосы

Пространство

Макрокосм — вселенная, имеющая две главные характеристики — пространство и время. Все космосы — суть божественные творения, управляемые едиными законами. Большой космос — вселенная, как и малый — человек, состоит из четырёх стихий: земли, воды, воздуха и огня. У человека это, соответственно, плоть, кровь, дыхание, тепло. Земля представлялась центром вселенной, неподвижным шаром. Она окружена совокупностью концентрических сфер. Различные теологические концепции и отдельные авторитеты расходились лишь во мнениях о количестве и природе этих сфер. Их насчитывали обычно от 3 до 7: на седьмом небе, полагали, блаженные души созерцают лик Святой Троицы, отсюда возникла поговорка «быть на седьмом небе». 3 неба имелись, например, в «Светильнике» Гонория Августодунского, 7 у Беды Достопочтенного, а 55–57 сфер содержала христианская модификация схемы Аристотеля, к которой прибавлена была сфера «перводвигателя» и неподвижная эмпирея, где обитали святые. С XIII в. начала внедряться Птолемеевская система движения планет.