Читаем Повседневная жизнь царских губернаторов. От Петра I до Николая II полностью

В 1810 году владимирскому губернатору и столичному жителю И.М.Долгорукову, наоборот, местные нравы представлялись в самых мрачных тонах. Посудите сами: дворянский предводитель города Коврова Рогановский, «человек уже возмужалых лет», не получив развода с женой, женился на молодой девушке, а когда губернатор доложил об этом в Петербург и получил оттуда предписание отрешить Рогановского от должности и отдать под суд, вся общественность стала осуждать его за «донос». Вызванные в суд свидетели отказывались от своих показаний, и суд над Рогановским тянулся два года, пока его не убили собственные крестьяне.

Пожилой и богатый дворянин Кайсаров, овдовев после трёх браков и получив отказ заключить четвёртый, завёл любовницу и имел от неё внебрачных детей, которых крестил его сын от первой жены. Император Павел отказал ему в ходатайстве усыновить внебрачных детей, и тогда Кайсаров женил на любовнице сына от первого брака и навязал ему всех её детей. Таким образом, сын усыновлял своих побочных братьев! Начатое против Кайсаровых дело кончилось, когда отец и сын уже померли от пьянства.

Да что там рядовые дворяне! Губернский прокурор Бут открыто жил с местной Мессалиной, а потом женился на её дочери, наградив первую незаконными, а вторую – законными чадами. «Вот до чего доходило поведение дворянское», – возмущался Долгоруков, – «а везде были училища, пансионы, университеты, все хвастались просвещением». Там где портятся нравы, гибнут целые царства, делает справедливый вывод князь. И губернаторы тоже, добавим мы от себя.

В 1811 году во время крестного хода и торжественной литургии в Боголюбском монастыре по случаю возвращения иконы Богородицы протопоп Александр, то ли родственник Сперанского, то ли внебрачный сын митрополита Амвросия, по характеристике губернатора Долгорукова, «малый молодой, безобразного поведения, редко трезвый, ничему не обученный, дрянь в общежитии и поступках», устроил дебош. По указанию губернатора полиция удалила пьяного протопопа с праздника и отвела его к себе в участок протрезвиться. Долгоруков пишет, что всё это было сделано тихо и чинно, и о протопопе все скоро забыли. Но последствия этого инцидента оказались для князя чреватыми для его карьеры. Церковники взяли под защиту протопопа Александра, якобы «пострадавшего» от произвола губернатора. Тесть протопопа из местного владимирского причта, явился в дом к губернатору, «кричал, шумел и велеречил по торговому обычаю», требуя освободить зятя. Долгоруков вывел «защитника» за руку из своего дома и велел ему идти домой, благо зятя из съезжей уже выпустили на свободу.

Инцидент, казалось, был исчерпан, но не тут-то было. Дело доложили в Синод. Этим немедленно воспользовались недруги губернатора в Петербурге и Владимире. Они обвинили губернатора в избиении протопопа и грубом обращении с его тестем и, нагородив кучу лжи и клеветы, начали компанию по его дискредитации и удалению с губернаторского поста.

Вот так, практически на ровном месте, возник конфликт, в котором «политкорректный» Петербург взял сторону распоясавшихся попов. Из столицы приехал статский советник Харламов, чтобы расследовать это дело, которое дошло до самого царя. Причём первой мыслью Александра I было уволить губернатора с места.

Потом Долгоруков на почве нарушения закона о рекрутском наборе столкнулся с упоминавшимся выше вице-губернатором А.Е.Дюнантом (1809—1819). Дюнант, совершив по дешёвке купчую на двух дворовых людей, решил заработать на них и сдать в рекруты. При этом он не стал дожидаться положенного законом трёхлетнего срока после заключения купчей, а сразу представил их в качестве своих рекрутов. Чтобы обойти закон, Адриан Егорович инсценировал у себя кражу шкатулки с деньгами одним из этих купленных крестьян, а если крестьянин вор, то ему прямая дорога в армию. Купив крестьян по дешёвке, вице-губернатор мог получить за них рекрутские квитанции, которые котировались уже намного дороже купчей. Расчёты Дюнанта не оправдались, потому что Долгоруков доложил о его махинациях в Петербург.

Князю Ивану Михайловичу вспомнили другие «прегрешения», и судьба его как губернатора была предрешена. Дюнант в отместку подал на губернатора донос, обвинив его в поборах с крестьян на рекрутском наборе и в потворстве махинациям полицмейстера, якобы наживавшегося на пошивке мундиров для армии. В конечном итоге владимирские враги князя Ивана сумели создать в губернии соответствующее общественное мнение и «скушали» губернатора со всеми потрохами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза