Читаем Повседневная жизнь царских губернаторов. От Петра I до Николая II полностью

Повседневная жизнь царских губернаторов. От Петра I до Николая II

Книга описывает повседневную жизнь царских губернаторов и чиновников, начиная со времён Петра I и кончая царствованием Николая II. Книга построена на мемуарных источниках с привлечением интересных и малоизвестных фактов.

Борис Николаевич Григорьев

Историческая проза / Современная русская и зарубежная проза18+
<p>Повседневная жизнь царских губернаторов</p><p>От Петра I до Николая II</p><p>Борис Григорьев</p>

П Р И Л О Ж Е Н И Е

к произведениям М.Е.Салтыкова-Щедрина

<p>От автора</p>

Российские губернаторы…

Эта тема живо волнует наше современное общество, раскрываясь главным образом своей негативной стороной: взятками, казнокрадством, воровством, злоупотреблением властью. Одних только судебных дел, в которые последнее время были замешаны российские губернаторы, насчитываются десятки…

С момента введения в 1708 году института губернаторов при Петре Великом жизнь и дела этих государственных чиновников становятся объектом самого пристального внимания. Тогда восемь губернаторов стали уполномоченными представителями царя, воплощали и практически бесконтрольно осуществляли его самодержавную власть на местах. После реформы 1727—1728 гг., корректирующих указов Анны Иоановны и административной реформы 1775 года, проведенной Екатериной II, стала развиваться законодательная база, ставившая губернаторов в определённые рамки, и наметились кое-какие сдвиги в лучшую сторону. Но искоренить произвол, мздоимство и беззаконие, творившиеся уже в 55 губерниях, так и не удалось. Все последующие правители уделяли совершенствованию института губернаторов и надзора над ними большое внимание, но результат был несоразмерен с усилиями. Законы принимались неплохие, но контроль за их исполнением на местах был по-прежнему из рук вон плох.

Наш талантливый сатирик М.Е.Салтыков-Щедрин написал о деятельности царских губернаторов немало «картин маслом» – одни «Помпадуры и помпадурши» чего стоят! Михаил Евграфович сам служил вице-губернатором и как никто иной знал жизнь губернаторов изнутри.

Не могу не указать на, казалось бы, существенную разницу между царскими и нынешними губернаторами: если царские губернаторы были преимущественно представителями дворянского (эксплуататорского!) класса, то их современные братья все вышли исключительно из самой гущи народа. А воруют не хуже голубокровых! Российские «помпадуры» оказались на редкость живучи. Выходит, классовая принадлежность тут ни при чём?

Переработав достаточно представительную подборку материалов, автор не может не заметить также ещё один печальный момент, характеризующий деятельность провинциальной администрации – подбор кадров. Удивительно, но факт: и Александр I, и его преемники с какой-то маниакальной последовательностью часто останавливали свой выбор на заведомо неподходящих кандидатах в губернаторы. Их предшественников – Петра I, Елизавету Петровну и Екатерину II – ещё можно было как-то извинить за это, если принять во внимание нехватку в империи подготовленных и образованных администраторов. Но в XIX веке достойных для этого дела людей уже было предостаточно, только порочная система замещения должностей не позволяла им выдвинуться на первые места.

Автор, затронувший лишь небольшой слой истории, предлагает современному читателю познакомиться с конкретными фактами – теми самыми «мелочами жизни», о которых кровью сердца писал наш знаменитый классик. Большую благодарность выражаю своей жене Григорьевой Н. Г. за неутомимые поиски материалов в Интернете, а также МВД России за выпуск полезнейшего сборника «Губернии Российской империи. История и руководители 1708—1917».

<p>Пролог</p>

…16 марта 1721 года перед зданием Юстиц-коллегии в Санкт-Петербурге собралась толпа. Она окружила грубо сколоченный накануне помост с виселицей, со всех сторон ограждённый плотной цепью солдат. В первых рядах разношёрстной толпы с хмурыми лицами стояли крупные петровские сановники, явившиеся либо из любопытства, либо по прямому повелению Петра. За ними, дыша в спины вельможам, сгрудились любопытствующие купцы, мещане, жильцы, лакеи, работники и прочий люд столицы. Все, затаив дыхание, ждали казни.

Это была не просто казнь какого-нибудь вора или разбойника – казнили 62-летнего «птенца» Петра, первого сибирского губернатора князя Матвея Петровича Гагарина, до этого бывшего нерчинского воеводу, главу Сибирского приказа и Оружейной палаты, коменданта Москвы, свата канцлера Г.И.Головкина и вице-канцлера П.П.Шафирова.

Казнили за лихоимство.

Матвея Петровича, оказавшего России, Сибирской губернии и государю неоценимые и многочисленные услуги, держали в подозрении в течение последних семи лет1. Как всегда, на губернатора поступил донос, главным доносчиком и следователем выступал обер-фискал Нестеров. Гагарина обвиняли в казнокрадстве, взяточничестве, утаивании налоговых сборов, в кумовстве и покровительстве своих друзей и даже в сепаратизме – был пущен слух, следствием, правда, недоказанный, о том, что Гагарин с помощью шведских военнопленных хотел отделить Сибирь от России и организовать своё Сибирское царство.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза