Повод для знакомства

– Узнав, как обошлась со мной твоя семья, я решил, что это произошло с твоего согласия. Я задумал покарать тебя и твою семью, правила которой предписывают избавляться от нежеланных детей. Я хотел купить ваши семейные активы, прельстить вас всех перспективой слияния компаний и обещанием спасти от банкротства. Это дало бы мне контроль над самыми вашими жизнями, и я бы постепенно расправился с вами, с каждым из вас – тем способом, которого тот и заслуживает. Но, даже находясь в отчаянном положении, Аккарди отказались от моего «спасения» – по иронии судьбы, из-за того, что я не был членом их семьи.

Шок был настолько велик, что Лили показалось, будто ее голова вот-вот взорвется. Она всегда чувствовала, что Антонио сблизился с ней неспроста.

Ему требовалось войти в семью. Ее семью. Поэтому-то он и добивался ее расположения, а потом сделал предложение.

Теперь все обрело смысл. Он никогда не любил ее. Даже не хотел. Он желал лишь отомстить. А она была средством возмездия.

От осознания этого сердце застыло у нее в груди.

– Но теперь, после того, как ты мне все рассказала…

Антонио вдруг осекся и, насторожившись, повернулся и посмотрел в сторону Лили.

Разглядеть ее в такой темноте он не мог. Она не издавала ни звука. Не могла ни двигаться, ни дышать.

– Лилиана?

Он по-настоящему чувствовал ее. Или скорее ее опустошение – оттого, что все происходящее между ними было ложью.

Чувствуя, что лучше умрет, чем столкнется с ним лицом к лицу, Лили вскочила на ноги и, спотыкаясь, бросилась прочь из комнаты.

– Лилиана!

Его крик лишь усиливал ее отчаяние. Лили хотела бежать от него, спасаться от этого мучения. Но так, чтобы не столкнуться с обитателями дома.

Влетев в другую забаррикадированную комнату, из которой наверняка можно было выйти на ту же террасу, ведущую в сад, Лили помчалась вперед, чтобы открыть стеклянные створчатые двери. Она дергала все яростнее, слыша приближающиеся шаги Антонио, подстегиваемая его голосом, умоляющим остановиться…

Все произошло буквально в один миг. Предупреждающий крик Софии, оглушительный крик Антонио – и ее падение.

Боль, острая и жгучая, взорвала ее изнутри, пронзив верхнюю часть живота. Одновременно такая же мучительная боль будто расколола ее бедро, чуть не лишая сознания.

А потом Лили оказалась на спине, глядя затуманенным взором на звезды, постепенно уступавшие сгущающейся тьме. Свист в ушах стих, сменившись взбудораженным голосом Антонио, умолявшего ее не двигаться.

Да она и не могла. Даже втянуть в себя воздух, чтобы не потерять сознание, было мучительно. Так она и лежала, парализованная болью, наблюдая, как Антонио, будто ангел-мститель, слетает с крутого откоса и склоняется над ней.

Лили смутно осознала, что террасы, через которую она собиралась бежать, просто нет. Она сорвалась с каркаса террасы, в момент падения ударившись о выступавшую стальную арматуру. По терзающей левую сторону тела боли Лили догадалась, что повредила внутренние органы. Вероятно, селезенку, кишечник и, может быть, почку. Наверняка и левое бедро было сломано.

Лили не видела лицо Антонио, лишь слышала его резкое дыхание, пока он осматривал ее в луче карманного фонаря.

А потом он прижался к ней сбоку, и Лили уловила дрожь ужаса в его голосе. Он оценил ее телесные повреждения и сдавил раны, чтобы замедлить кровотечение.

– Я – здесь, ми аморе, с тобой. Только не двигайся.

– Дио мио, как она?…

Не поднимая глаз, Антонио прошипел:

– Уходи сейчас же, София. Никому не говори.

Лили уловила, как София задохнулась от резкости Антонио, но подчинилась, исчезнув из поля зрения. Антонио стал издавать рявкающие, краткие приказы. Паоло – чтобы принес аптечку из лимузина. Пилоту – чтобы пригнал вертолет. Медицинскому центру – чтобы готовили операционную.

Антонио действовал с максимальной эффективностью, за считаные минуты собрав нужных людей. Он склонился над Лили, осыпая поцелуями ее лицо.

– С тобой все будет хорошо, ми аморе, обещаю.

Лили попыталась отпрянуть от него.

– Тебе… не стоило…

– Не разговаривай. Просто позволь мне позаботиться о тебе.

– Тебе не стоило… – ее зубы стучали, больше от отчаяния, чем от потери крови или боли, – поступать так… со мной…

Антонио застонал, передавая дрожь ее и без того трепещущему телу.

– Что бы ты ни слышала, как бы ты это ни поняла, что бы ты ни подумала, ты ошибаешься, клянусь тебе, ми аморе.

Слезы сочились из самой ее души.

– Я… любила… тебя…

– И я тебя обожаю. Ты для меня – все. Все.

И тут свет померк, и Лили стала засасывать кромешная тьма. Чувствуя, что ускользает из реальности, Лили желала, чтобы это произошло навсегда. Она не хотела жить, осознавая, что никогда не будет с Антонио.

Глаза Лилианы, затрепетав, закрылись, а ее окровавленное тело обмякло, и Антонио совсем обезумел. Его рев чуть не вырвал из груди сердце, которое разрывалось с тех пор, как он увидел падение Лилианы в эту зубчатую утробу бетона и стали.

Это сделал с ней он. Это произошло по его вине.