Повесть о Предславе

Предслава расспрашивала сестру и брата об общих знакомцах.

– А отец Феогност? А о Любаве, дщери воеводы Хвоста, не слыхать ли чего?

– Отец Феогност в монастыре Георгиевском в Киеве обретается. Стар вельми стал. Не столь давно видал его, – ответил ей Позвизд. – А что до Хвостовны, дак замуж она пошла. Помнишь Никифора, боярчонка? Вот за него. Чад нарожала.

– Добре твоя подружка пристроилась, ничего не скажешь, – проскрипела под ухом Предславы Мстислава. – У братца моего Ярослава Никифор сей в ближних мужах ходит. Хоть ляхом и попорчена, да не промах девка оказалась. Приворожила боярчонка. Вроде и толста, и на лицо не баска, а вот вылезла наверх. Везучая.

– Рада я за Любаву. Жалко мне её было, – сказала Предслава.

– Жалко?! А как под Святополка Окаянного стелилась сия змеюка да тебя за Болеслава Польского идти уговаривала, того не упомнишь?! – Мстислава скривила в презрении беззубый рот.

– Полно тебе! – хмурясь, оборвал её ворчание Позвизд. – Ты вот, гляжу я, тож пристроена. Ешь сытно кажен божий день, тишину да покой обрела в тереме у меня.

Разговор на время пресёкся. Довольно долго они молча вкушали яства. Отроки прислуживали господам за столом, подавая кушанья и наливая в чары и чашки малиновый квас и сбитень. Астрида ела мало, больше смотрела на Предславу и её сына, зато Мстислава, хоть и была черницею и должно бы ей быть воздержанной в пище, налегла на жирную осетрину и громко чавкала. Маленький Владимир искоса посматривал на неё с едва скрываемой брезгливостью. Предслава с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться – так выразительна была гримаса на сыновнем лице.

– Слышала, имеешь мужа и двоих сыновей, королева София, – холодно, размеренным тоном промолвила Астрида. – У меня тоже есть сын от первого брака, Свен. Он уже взрослый и живёт в Дании. Как и ты, он стал христианином.

– В нашей семье все крещены, – пояснила Предслава. – Иначе не может быть в христианской державе. Короли поддерживают веру и её служителей, а епископы и монахи – королей. Без веры человек становится слаб. Язычество же лишь разобщает люд.

– Как у вас всё просто! – Астрида внезапно вспыхнула. – Но старым богам люди молились сотни, тысячи лет. Были Перун, Один, Велес, Тор! Огнебог, Рарог! Как же жили наши предки, не ведая Христа?!

– Худо жили, княгиня, – вмешался в разговор Позвизд. – Каждое племя врозь. Друг с другом без конца ратились. Не было власти крепкой, шатанье одно. Да волхвы-кудесники. Спору нет, мудры они. Да токмо знанья свои держали втайне от иных людей и ко своей единой выгоде обращали обряды да предсказанья. Окромя того, кровь лили, жертвы приносили человечьи – и такое было. Вон на острове Руяне, на море Варяжском, сказывают, и по сию пору пленных чужеземцев сжигают заживо. Дед наш, князь Святослав, язычником будучи, сотни вёрст исходил, и на Волге, и на Дунае ратоборствовал, победы славные одерживал, а места себе нигде не нагрел. Не шли за ним ни поляне, ни кривичи, ни лучане. Мечом запугать – да, можно. Но убедить – не убедишь. А власть, мечом единым добытая, хрупка. Судьба несчастливая деда нашего – тому пример.

– Мой дед тоже был добрым воином, но он был властелином только на море, в походе, – вздохнула Астрида.

– Вот видишь. Нужно единство. Нужен Бог – такой, коего бы не просто боялись, но пред коим благоговели. Бог христиан – такой.

В палате снова воцарилось молчание. Внезапно пятилетний Владимир сказал:

– Наш Господь – Он добрый.

– Ишь, чига востропузая! Туда ж! – всплеснула руками Мстислава.

Все, даже Астрида, дружно рассмеялись. Позвизд одобрительно потрепал племянника по рыжим кудрям.

…После трапезы, уже ближе к вечеру, Предслава и Астрида вышли на гульбище. Сына королева отослала вместе с Халкидонием в приготовленные для них покои в одной из теремных башен.

Нарушив довольно длительное молчание, Предслава спросила свейку напрямую:

– За что, княгиня, сожгла ты в хоромах в Бирке брата моего родного Всеволода?

Астрида вздрогнула, вздёрнула вверх гордую голову, прикусила алую губу.

– Ждала, что спросишь. Отвечу так: я тогда только овдовела. Была совсем юна. Мой муж, ярл Ульв, не любил меня. Отослал из Дании на остров Готланд. Там я жила, когда узнала о его смерти. И тут явились Гаральд Гренске и твой брат… Виссивальд. Я была возмущена. Они были беглецы, изгнанники, они не имели никаких уделов, а сватались ко мне, мечтая заполучить моё богатство, мои ценности, воспользоваться моим одиночеством. И я решилась… Ваша прабабка, Ольга, поступила так же с древлянами, с послами князя Мала.

– Древляне умертвили её мужа, князя Игоря, – напомнила Предслава. – Она наказала убийц.

Астрида не ответила.

– Когда я узнала от отца о гибели брата от твоей руки, я была маленькой и глупой. Сказала, что хочу тебе отомстить, что сыщу и убью тебя, – призналась Предслава. – В детские лета мир кажется простым. Слишком простым.