Повесть о братстве и небратстве: 100 лет вместе

В общем, труба звала, и Организация восстала из пепла. Ее делегаты — из тех, кто с револьвером по горам не бегал, съездили в Версаль попросить у победителей справедливости, но тщетно, и постаревшим «людям дела» пришлось вновь седлать своих Росинантов[105] (благо, молодые, очень обиженные на весь мир санчо пансы, для которых старики были легендой, вились вокруг ветеранов роем).

Восстанавливались трудно, болезненно. Структуры практически исчезли, а строить — это вам не ломать. Впрочем, эту историю, саму по себе очень интересную, но не к месту, оставим в стороне и ограничимся тем, что в 1920-м Организация, не считая всякой мелочи с «особым подходом», разделилась на два лагеря: «автономисты» (ВМРО) и «федералисты» (МФРО).

Сторонники «федерации», во главе с легендарным Тодором Паницей и рядом других живых мифов (их еще называли «левыми»), полагали, что бороться следует за «независимую Македонию в составе будущих Федеративных Балкан», и считали, что такая федерация рано или поздно возникнет. До тех же пор, говорили их лидеры, не следует лезть на рожон, а следует как-то сотрудничать с властями тех государств, куда занесла судьба. И в этом их взгляды совпадали с позицией первых македонских коммунистов.

Однако в полностью завершенном виде такой курс вел к признанию того, что македонцы все-таки «не совсем болгары». И даже слабый намек на этот вывод делал их врагами «правых» — не менее легендарных Тодора Александрова и Александра Протогерова, твердо, как и раньше, уверенных в том, что «Македония це Болгария», объединение с которой неизбежно. Ибо «кто за Вардаром скажет "Я не македонец", режь тому язык, кто скажет "Я не болгарин", режь тому голову». И точка. А пока суд да дело, нужно создавать автономию в составе Болгарского Царства — в Пиринском крае — и присоединять к ней остальные земли «третьей сестрицы», параллельно по максимуму мешая соседям проводить сербизацию. Ну и, соответственно (как встарь, против турок), — рейды через границу.

Тодор Александров

Такая разница взглядов, естественно, влекла за собой идейные споры, и лидеры ожесточенно дискутировали.

Но поскольку аксакалы были людьми предельно конкретными, каждый с биографией и безмерным ego, и главным аргументом в идеологической борьбе считали количество стволов, а главное, поскольку за словами стоял вполне деловой вопрос, кто какую территорию будет контролировать, в полевых условиях перепалки зачастую переходили в перестрелки с «двухсотыми» и «трехсотыми»[106].

Несложно понять, что обе заинтересованные столицы старались в этой мутной воде ловить золотую рыбку, и что ставку делали на «федералистов», надеюсь, тоже очевидно. Белград, тративший огромные деньги на содержание в Македонии «сил правопорядка» (четыре дивизии и 15 тысяч жандармов, не считая «великосербских» боевиков), в общем не возражал против того, чтобы македонцы (не болгары же, это главное!) были отдельным народом в составе единого «южнославянского королевства», и даже подкидывал «федералистам» средства на «борьбу с болгарскими бандитами».

Ровно то же делала и София: команда Стамболийского считала себя «в узком смысле болгарами, в широком — югославами», хотела сблизиться с Белградом и, что тоже важно, боялась «автономистов», традиционно связанных со «старыми партиями» и военной кастой царства. Так что споры в кафешках понемногу изжили себя, пришло время более убедительных доводов...

ПО ДОЛИНАМ И ПО ВЗГОРЬЯМ

Поздней весной 1922-го мосты были сожжены. Получив согласие ЦК БЗНС на фактическое установление своей власти в Пиринском крае в обмен на «успокоение ситуации» и контроль над границей, контролировать которую официальными средствами у Софии не хватало сил, «федералисты» заняли несколько городков края и начали отстреливать представителей ВМРО — как на болгарской, так и (при полной благожелательности Белграда) на югославской территории.

Ответ не замедлил. 22 августа Тодор Александров, заручившись полной (хотя, конечно, негласной) поддержкой всех оппозиционных партий Болгарии и всех «войсковых братств», подписал «Циркуляр № 333». Пиринский край был объявлен «государством в государстве»; Македония по ту сторону — «оккупированной зоной»; и там и там учреждалась сеть «полицейских и судебных органов, а также представительства налоговой службы». Особым пунктом «всем вооруженным силам Организации» предписывалось «уничтожать предателей, продавших болгар Македонии сербскому врагу».