Потерян в море

Строгий облик священника играл с кабаком злую шутку. Находилось немало пиратов, желающих поглазеть на удивительную картину: святой отец в окружении сомнительного общества. Достаточно было и тех, кто желал исповедаться. Они наивно верили, будто это позволит их душам стать чище, а значит и котел на том свете кипеть будет не столь сильно. Амато не отказывал страждущим. Но долгие разговоры с пиратами делали лик его темнее, а морщины глубже. За столько дней проведенных в Нассау святой отец словно постарел на несколько лет.

Не оставили без внимания «Дольку» и шлюхи. Женщины приходили в кабак не только посетовать на свою горькую жизнь и послушать наставления отца, но и просто посмотреть на него. Амато был хорош собой. Высокий и статный, из-за черной сутаны он выглядел еще строже и неприступнее, а оттого и притягательнее. На вид священнику было лет тридцать. И подобное сочетание вкупе с чистой речью и безупречными манерами в одночасье сделали его героем многих снов.

Так было и сегодня. Святой отец, заглянув в кабак на ранний завтрак, расправился с ним довольно быстро, а после отправился прогуляться по окрестностям, пока солнце еще не вошло в силу. Проводить хотя бы несколько часов в одиночестве было для Амато необходимо. Он освобождал мысли от искушений и доводил разум до кристального блеска, чтобы в помыслах оставались лишь дела божьи, а в сердце благие стремления. Это было особенно необходимо перед тем, как падшие женщины решат вновь навестить священника. Их облики выглядели столь вызывающе вульгарными и бесстыжими, что Амато, человек поразительной силы воли, боялся все-таки поддаться искушению.

— Если бы я знал, что ты пошлешь мне подобные испытания, то не издевался бы в детстве так над настоятелем.

Качнув головой и мягко улыбнувшись, святой отец присел в тени, наблюдая за бухтой. Он не понимал, зачем они продолжают находится в пиратской обители. Головорезы сразу ответили Роузу отказом на все его авантюры. Никто не хотел идти против «Отверженного» и его капитана. Над англичанином в открытую посмеивались. Не понимал Амато и того, почему Роуз обратился к пиратам, а не военным судам. Хотел расправится лично? Но даже далекий от морского дела святой отец осознавал: «Мотылек» не пригоден для сражения с бывшим военным фрегатом, коим являлся «Отверженный».

Когда сила солнца начала ощущаться сильнее, в бухту вошел новый корабль. Темные доски, три мачты и паруса, с такого расстояния казавшиеся белоснежными. На бортах виднелись закрытые крышками орудийные порты, а нос украшала величественная, но безобразная фигура. Она вселяла тревогу и отвращение в сердце священника, стоило взгляду упасть на нее. Тело человека и голова осьминога, от которых отходили щупальца на корму. Она казалась древним демоном, заточенным в дереве.

— Что за мастер создал ее? — пораженно прошептал Амато, неотрывно следя за кораблем.

Священник жадно вглядывался в открывающуюся перед ним картину. Как много слышал он об этом фрегате! Амато и не предполагал, что когда-нибудь действительно окажется в подобном месте и станет свидетелем столь безмятежной картины.

Святой отец уже не сомневался: в бухту вошел «Отверженный». Об этом говорил и пиратский флаг, столь явно отличающийся от всех других и теперь гордо развевающийся на ветру.

* * *

Полный жизни Нассау не пугал Матео. После пестрого Гар-Нуэра этот порт казался блеклой копией захудалого английского городка. Не сказать, чтобы Матео бывал в таких. Но он искренне полагал: городки Англии выглядят именно так.

Юнга юркой рыбкой пробирался меж людей и домов следом за Чайкой, осматриваясь по сторонам. Пирату нужно было найти дом некоего Адама Лэнга, который бы принял попугаев Эбигейл, отдав за них деньги. Матео напросился с ним. Отверженный, хоть и вздыхал с невиданной трагичностью из-за ухода юнги, но сам же и настоял, чтобы тот спустился на берег.

«Никогда не лишай себя удовольствия увидеть новое место», — наставлял фрегат. — «В нем ты найдешь либо нечто прекрасное, либо приобретешь опыт и знания. А может и то, и другое.»

И вот теперь Матео с надеждой старался разглядеть среди неказистых домов хоть что-нибудь стоящее.

— Знаешь, — неожиданно подал голос Чайка, — мне кажется, за нами увязался дельфин.

— Здесь? — искренне удивился Матео.

— Ой, балбес! — Чайка захохотал. — Да в море. Я заметил, что за нами кто-то плывет, и сегодня тоже, когда заходили в бухту. По размерам похоже, — он пожал плечами и нерешительно остановился на перекрестке.

— Может, дорогу спросим? — предложил Матео. — И что дельфину с нами делать?

— Думаешь, акула? Давай, вон к тем подойдем.

Чайка первым направился к тройке пиратов, расположившихся в тени.

— А акуле-то откуда взяться? — удивление юнги вызвало на лице Чайки добрую улыбку.

— Некоторые из них следуют за рабовладельческими кораблями. — К этому времени они подошли к пиратам, и Чайка обратился уже к ним: — Хэй, не подскажете? Нам нужен Адам Лэнг.

В тени, облокотившись о стену, сидело двое: мужчина с рябым лицом и необъятным пузом, а также юноша без носа.

— На кой вам? — пузатый подозрительно прищурился.