Потерян в море

— Что ж, начнем, — вместе с этими словами, капитан утянул сирену за собой на песок.

Эрмис удивленно взмахнула руками, но послушно села рядом. Там она сразу же запустила пальцы в песок, перебирая песчинки. С одной стороны, куда не доставали волны, они были сухими, с другой влажными. В глазах сирены светился восторг.

— Главное, тебе нужно научиться держать равновесие, — начал объяснять Грахго. — Ходьба — это не только движения ног. Как и в воде, здесь задействовано все тело. Помогай себе руками.

Несколько минут Грахго объяснял Эрмис, как нужно двигаться, изредка показывая на себе. Затем помог подняться и заставил все повторять самой. Он держал ее крепко, даря ощущение устойчивости и безопасности. Терпеливо ждал, пока сирена привыкнет к ногам и теплому песку под ними. Смотрел внимательно, подмечая, как дрожит ее тело от напряжения. Когда Грахго заметил, что Эрмис больше не выглядит восторженно-испуганной, то поторопил ее:

— Шагай.

Она послушно, но неуверенно сделала шаг вперед. Ее колени сразу же подогнулись, и сирена повисла в руках капитана, лишь судорожно вздохнув и удивленно завертев головой. Она ожидала, что упадет. Грахго усмехнулся, помогая ей поставить ноги вместе.

— Учись. На корабле будет жестче и сложнее.

— З-зна-ю.

— Откуда? — он приподнял брови.

Затем, немного помедлив, Грахго перекинул ее руку себе на плечо, придерживая за талию.

— Давай. Шаг. Второй. Держи равновесие, иначе отпущу. Еще шаг. Я не твои ноги, не надо на меня так заваливаться.

— Ко-раб-ль у-учил, — Эрмис улыбнулась, вспомнив, как пыталась ходить по палубе. Она не заметила, что Грахго посмотрел на фрегат с неудовольствием.

Они шли вдоль кромки воды, словно пьяные. Изредка волны набегали и касались стоп сирены, и тогда на коже тут же появлялись жемчужные чешуйки, чтобы через мгновение вспыхнуть в отблесках закатного солнца и сразу же исчезнуть. От касаний воды сирена счастливо улыбалась.

— Вот так, молодец. Помогай себе руками, рыбка. Не бойся, я держу.

— Эр-мис, — сирена каждый раз упрямо поправляла капитана.

Но тот, казалось, специально продолжал называть ее не по имени.

Грахго отдавал короткие команды, медленно заходя сирене за спину, давая ей больше свободы и едва придерживая за талию. В какой-то момент он отпустил ее. И Эрмис, не осознав этого, прошла вперед еще шагов пять, неуклюже взмахивая руками и покачиваясь из стороны в сторону. Она восторженно вздохнула, но все таки заметила, что капитана рядом нет. Закачавшись, сирена замахала руками, будто пыталась взлететь, но все равно начала падать. Грахго подхватил ее, прижимая к себе.

— Вот видишь. А ты на берег идти не хотела, — широко улыбаясь, проговорил капитан.

Он скользнул взглядом по ее восхищенно-испуганному лицу, а затем подтолкнул вперед.

— Еще раз.

Грахго с головой погрузился в веселое занятие, то и дело подшучивая над сиреной. Эрмис понимала не все фразы, но ей безумно нравились новые ощущения на твердой земле. Иногда они делали небольшие перерывы, садясь прямо на песок, чтобы сирена могла отдохнуть, и молча сидели несколько минут.

Эрмис вернулась в воду, когда на небе загорелись тысячи звезд.

Но Грахго еще долго не мог уснуть, смотря на далекое небо и вспоминая слова, услышанные в затхлом пространстве пирамиды.

Глава 14. Цена слова

Небо на востоке слабо серело, возвещая о приближении солнца. Совсем скоро мир растеряет все краски на несколько долгих минут, прежде чем вновь удивить буйством цветов. Время, когда невозможно разглядеть ни одной тени.

Капитан стоял у кромки воды, зябко передергивая плечами и изредка зевая в кулак. Он нетерпеливо смотрел, как от фрегата в сторону берега плывут две шлюпки, полные людей. Предусмотрительный Эр приказал обмотать весла тканью, а потому движения их напоминали призраков.

— Каттальтта, ты здесь? — Грахго позвал негромко, надеясь, что вредный дух действительно где-то поблизости. Все таки, она старалась не выпускать из поля своего зрения сердце.

Несколько долгих секунд никто не отвечал. Но затем с правой стороны начали проявляться сначала лианы, а после и их обладательница.

— Неужели, ты вспомнил обо мне? — театрально воскликнула Каттальтта, хватаясь руками за отсутствующее сердце.

— Тебя забудешь, — хмыкнул капитан.

— Что хотел?

Каттальтта высокомерно взирала на Грахго, кривя губы в нетерпении. Вся ее сущность являлась олицетворением недовольства. Капитан оглядел хранительницу немного насмешливым взглядом и произнес:

— Хочу просить тебя о помощи.

— Меня? — дух недоверчиво склонила голову. — Не заставлять, а просить? Куда делся мой капитан, и кто этот мятый человек, что стоит передо мной?

Грахго проигнорировал иронию в женском голосе. Он пожал плечами, спокойно поясняя:

— Заставлять надо, когда от этого будет польза, а не вред.

— И что тебе нужно?

— Чтобы ты помогла моим парням добраться до меня.

Сначала Каттальтта не поняла намека капитана. Она удивленно посмотрела на него, после на шлюпки. И лишь когда взгляд вновь остановился на Грахго, который все это время смотрел на нее, Каттальтта догадалась о скрытом смысле слов.