Постмортем

— Оставь, — слабым голосом попросил Тальф. Он почти ничего не видел и не чувствовал — голова кружилась, а все были ощущения были приглушёнными, будто тело ему не принадлежало. — Лучше конфету дай.

После третьей съеденной колдуном конфеты Жози заозиралась и спросила, указывая на саркофаги:

— У нас же всё получилось?

Тальф пожал плечами и закинул в рот очередную «шоколадную фантазию»:

— Не знаю.

— В смысле «не знаю»? — удивилась Жози.

— В самом прямом, — челюсти еле-еле ворочались, сил одно одновременно говорить и жевать не хватало и приходилось выбирать что-то одно. — Ещё не время, подожди пару минут — и всё станет ясно.

— Но если…

— О, Темнейший, Жози, просто не болтай у меня над ухом! — огрызнулся молодой человек. — Лучше помоги подняться и сесть на алтарь.

В иной ситуации это могло бы сойти за богохульство, но сейчас Тальфу было на это решительно плевать. На шестой конфете колдун наконец-то почувствовал вкус шоколада и жуткий холод. Одновременно с этим событием произошло и другое — в гулкой тишине появились звуки. Старческие вздохи, кряхтение, покашливание и бормотание. Если закрыть глаза, то можно было легко представить себя на поминках, где прозвучала не слишком удачная шутка.

— Они пробуждаются? — Жози задала вопрос, ответ на который был очевиден.

Тальф тяжело вздохнул и приготовился к худшему:

— О да.

Тяжёлая крышка саркофага проскребла по камню, отодвигаясь в сторону.

— Так и знала, что меня похоронят заживо! — проскрипел высушенный, как труп в пустыне, голос. — Эй! Кто-нибудь!

— Да! Я здесь! Эй! — отозвался другой саркофаг.

— И я! Вытащите меня!.. — завопили в третьем.

Колдун поморщился:

— Начинается… Помоги мне подняться.

— А-а-а! — жутко завопили из гроба совсем рядом. — Стены давят! Я не могу дышать! По-мо-ги… — в следующий миг трухлявое дерево разлетелось в стороны и на пол свалился мертвец в лохмотьях, которые некогда были роскошным одеянием.

— Ой, — смутился покойник. Он оглянулся на нишу с остатками гроба и Тальфу показалось, что колдун сейчас полезет обратно. — Простите, запаниковал.

От подола его одеяния отвалился и укатился в темноту крупный драгоценный камень.

Тем временем на пол падали, разбиваясь, тяжёлые каменные крышки саркофагов и сыпалась древесная труха от истлевших гробов, а голосов становилось всё больше — но пока, к счастью, недоумевающих, а не рассерженных. Тьма расцветала зелёными точками глаз и Тальф усмехнулся: очень уж это было похоже на ночное поле со светлячками.

— Подождите… — выпавший из гроба покойник поднялся и внимательно осмотрел свои руки — верней, кости и остатки высушенной плоти. — Это не ошибка? Я мёртв? Меня воскресили?.. Вам понадобится очень многое мне объяснить, молодой человек!..

Его грубо отодвинул в сторону громадный мертвец — покрытый татуировками и одетый в набедренную повязку из цельной оленьей шкуры, ржавые шипастые наплечники и шлем с рогами:

— После меня!

Несмотря на то, что причинить вреда Тальфу они не могли, молодой человек всё равно сделал шаг назад и натолкнулся на алтарь.

Здоровяк продолжал орать, перекрикивая остальных колдунов и, похоже, выражая общее мнение:

— Как ты посмел?! Я запретил себя оживлять! Запретил! Как я теперь попаду в небесный чертог?! Как я теперь буду пировать с богами?! Где мне теперь взять сотню прекрасных дев?! — воитель переводил взгляд с Тальфа на Жози, будто выбирая, кто первым станет его прекрасной девой.

Все притихли и наблюдали. Из темноты выплывали всё новые и новые обезображенные смертью лица.

— Я разрублю тебя на тысячу клочков!..

Жози схватила Тальфа за руку и больно стиснула.

— Хах, — вдруг послышалось за спиной воина. — Не сотрясайте напрасно воздух. Вы не сделаете этому юноше ничего плохого.

— Ты ещё кто такой?! — прорычал воин, разворачиваясь, и открывая Тальфу вид на говорившего: высохшую мумию с посохом в руках и паутиной в провалившемся носу и глазницах.

— Это неважно, — несмотря на то, что все мышцы лица давно высохли или истлели, Тальфу почудилась высокомерная ухмылка. — Важно то, что молодой человек оживил нас как своих рабов.

Толпа покойников возмущённо загудела, со всех сторон зазвучали уточняющие вопросы:

— Что?!

— Как?!

— Да как он посмел?!

— А как вы догадались?

Мертвец с посохом предпочёл ответить только на последний вопрос.

— Вы пытались выяснить, что происходит и почему нас воскресили, а мне причины были безразличны, поэтому я сразу же попытался испепелить этого юношу в самом чёрном пламени. Но ме-едленно, чтобы даровать перед смертью невыносимые мучения, — размеренно и отчётливо добавил колдун, пристально глядя на Тальфа. — Но я не смог этого сделать — просто рука не поднялась, так что вывод тут может быть лишь один…

Мертвец замолчал, давая остальным сделать вывод самостоятельно.

Несколько мгновений тишины — и новый взрыв негодования.

Тальф попытался прекратить его, но не смог поднять руку с зажатым в ладони кристаллом.

В зелёном свете лампы дёргались искажённые лица, открывались и закрывались беззубые рты, вздымались высохшие руки и ярко сияли колдовскими огнями мёртвые глаза.