Постчеловек: глоссарий

Биргит М. Кайзер и Катрин Тиле

(Перевод Глеба Коломийца)

Зомби

Зомби – это подвид более общей категории нежити или живых мертвецов, которая включает также призраков, вампиров и других существ, обитающих на границе между тем, что мы называем жизнью и смертью, или постоянно пересекающих эту границу туда и обратно. Являясь уникальным социальным феноменом и в то же время универсализированной фигурой интенсивного коллективного воображения, зомби занимают привилегированную позицию в современной массовой культуре и чрезвычайно символичны для капиталистического модерна. Социальная онтология зомби состоит из по меньшей мере четырех стадий, которые мы назовем здесь четырьмя сезонами.

Как замечено Сарой Джульет Лоро и Карен Эмбри в их «Манифесте зомби», «исторически зомби привязаны к экспансии глобального капитализма, и понимать их нужно совместно. Зомби – это колониальный импорт: они проникли в американское культурное воображение в начале XX в., в то время, когда Соединенные Штаты оккупировали Гаити. Мы не можем обсуждать фигуру зомби, не признав ее заимствования из гаитянского фольклора» (Lauro, Embry, 2008: 96). Гаитянские зомби – самая важная часть всего дела не только потому, что представляют мифологический исток рассматриваемой здесь универсальной культурной метафоры, но также потому, что они наделяют ее прочной исторической материальностью. Таким образом, первый сезон начинается с зомби в реальной жизни, чья история прослеживается вплоть до французского колониализма XVII в. и трансатлантической работорговли XVIII в., когда многочисленные корабли, наполненные людьми, похищенными из Черной Африки, прибывали на Гаити и другие Карибские острова. Сложные ситуативные структуры и системы верований, которые эти порабощенные люди со всего континента Африки принесли с собой, смешавшись с элементами католицизма и местных культов, были преобразованы в синкретическую религию гаитянского вуду[39].

Наряду со жрецами вуду существовали бокоры – злобные колдуны вуду, практиковавшие черную магию. Одним из ритуалов, которые они проводили (и, как верят гаитяне, до сих пор проводят), было зомбирование, или превращение кого-то в живого мертвеца. Судя по фармакологическим описаниям этой практики, бокор дает своей жертве – обычному человеку – сильный нейротоксин, приготовленный, скорее всего, из рыбы фугу и других элементов (см. Davis, 1985: 117). Отравленный этой субстанцией, человек впадает в каталептическое или летаргическое состояние, и его хоронят заживо. «Пробудившись», человек, который не был мертв в точном смысле слова, но лишился некоторых основных «человеческих» способностей, таких как рассудок или память, теперь способен лишь подчиняться приказам и становится нежитью – рабом заклинателя: кем-то, кто мог, например, продолжать работать на плантациях сахарного тростника ночью. Другая гипотеза указывает не на химическое, но на физическое и социальное происхождение ходячих мертвецов, зомби.

Таким образом, прежде чем захватить популярную культуру в качестве опасных, разрушающих оживших трупов, которые бродят вокруг в поисках человеческой плоти, зомби были рабами. Даже сейчас гаитяне не боятся зомби – они боятся стать ими. В колониальную эпоху обитатели Сан-Доминго считали смерть единственным выходом из рабства, на которое они были обречены при жизни. Смерть означала возвращение к «матери Африке», переход ко второй жизни души. Вот почему зомбирование – это худшее наказание: оно превращает в раба навсегда, без возможности умереть должным образом, то есть освободиться. Рабство как универсальное условие существования африканцев на Гаити распространялось, таким образом, на их загробную жизнь (см. Cohen, 1972: 60). Сегодня на Гаити попытки воскрешать мертвых – это официально уголовное преступление, и зомби, появляющиеся в результате синтеза черной магии и черного рынка рабов, рассматриваются как жертвы. Разве можем мы не сравнивать это с тем неслучайным фактом, что в Древнем Египте «убитыми живыми» называли захваченных в плен, которые, вместо того чтобы быть уничтоженными физически, были убиты символически через порабощение?