Пост-капитан

Джек, слушая весь этот ор, наблюдал за людьми наверху. Тот, которого подгоняли, был молодой Хейнс, с «Лорда Морнингтона» — он знал своё дело и мог бы стать неплохим фор-марсовым старшиной. Он увидел, как тот поскользнулся, пробираясь обратно к мачте — на пертах нужно сделать мусинги.

— Последнего, кто сойдёт с рея, отправьте на корму, — крикнул первый лейтенант, красный от крика. — Мистер Мэллок, поддайте ему там.

Опять эта старая глупость — последний сходящий с рея был первым, кто поднялся на него и добрался до нока. Это была тяжёлая работа — не могла не быть таковой, но не было нужды делать её ещё тяжелее, отбивая всякую охоту у усердных матросов. Людям предстояло много работы — было глупо растрачивать их силы, устраивая соревнования. И в то же время было легче лёгкого снискать дешёвую популярность, отчитав офицера на людях — легко, но в долгосрочной перспективе гибельно.

— Парус! — крикнул дозорный.

— Где?

— Прямо за кормой, сэр.

Он вскоре стал различим в тёмной пелене мокрого снега — фрегат, корпус полностью виден, он шёл тем же галсом, что и «Поликрест», и быстро нагонял его. Француз или англичанин? Они были не так уж далеко от Шербура.

— Дайте условный сигнал, — сказал Джек. — Мистер Паркер, вашу трубу, пожалуйста.

Он поймал фрегат в серый кружок объектива, балансируя, чтобы не терять его из-за качки и рывков шлюпа, и, когда выстрелила пушка с наветренной стороны «Поликреста», увидел изогнувшийся по ветру бело-синий вымпел и дымок ответного выстрела.

— Поднимите наш номер, — сказал он, расслабившись. Он отдал приказы насчёт мусингов на пертах, предложил мистеру Паркеру высказать предположения насчёт фрегата, отправил Хейнса на бак и устроился, чтобы спокойно понаблюдать.

— Их трое, сэр, — сказал Паркер. — И я думаю, что первый — это «Аметист».

Трое их и было, и шли они один за другим.

— Это «Аметист», сэр, — сказал сигнальный мичман, запихивая свою книгу за пазуху. Суда шли в кильватерной струе «Поликреста», тем же самым курсом. Но из-за сноса «Поликреста» под ветер очень скоро Джек наблюдал их уже не прямо за собой, а под углом, который уменьшался с прямо-таки угрожающей скоростью, так что минут через пять первое из судов было уже у них с наветренной раковины. Они уже спустили брам-стеньги, но всё ещё несли незарифленные марсели: их полные, опытные команды могли взять рифы в мгновение ока. Первое судно и впрямь было «Аметистом», второе он не мог пока распознать — возможно, «Минерва», третий был «Франчайз», под командованием его старого друга пост-капитана Хиниджа Дандаса, чудесный тридцатишестипушечный фрегат французской постройки; Дандас стал лейтенантом на пять лет позже, коммандером — на тринадцать месяцев; Джек постоянно изводил его в мичманской берлоге «Старины Железнобокого»[79] и не прочь был сделать это снова. Вот и он: привстал на щеку лафета квартердечной карронады, расплылся от радости и машет шляпой. Джек тоже поднял шляпу, и ветер тут же принялся за его светло-соломенные волосы, растрепал их из-под ленты на затылке и погнал в сторону северо-запада. Как бы в ответ к ноку бизань-гафеля «Франчайза» поднялись сигнальные флажки.

— Побуквенное, сэр, — сказал мичман, вглядевшись. П, С… ах, да — Псалом. Псалом 147,10[80].

— Подтвердите, — отозвался Джек, небольшой знаток Библии.

С «Аметиста» выстрелили два раза из пушек, и фрегаты один за другим легли на другой галс, двигаясь словно модели на куске стекла: они выполнили поворот точно на одном и том же месте, друг за другом, словно были связаны. Превосходно выполненный манёвр, особенно при встречном волнении и таком ветре, результат не одного года выучки; команда — единое целое; офицеры, знающие свои корабли.

Он покачал головой, глядя вслед фрегатам, которые постепенно таяли в темноте. Пробили восемь склянок.

— Мистер Паркер, — сказал он. — Давайте спустим брам-стеньги на палубу, а затем повернём через фордевинд.

К тому времени, как стеньги будут спущены, рядом не останется друзей, которые будут глумиться над ним издали.

— Прошу прощения, сэр? — спросил Паркер, беспокойно дёрнув головой.

Джек повторил приказ и отступил к борту, предоставив первому лейтенанту распоряжаться ходом работы.

Глядя в кильватерный след «Поликреста», чтобы оценить снос, он заметил небольшую тёмную птицу, что трепетала крыльями над самой водой, свесив ноги; она исчезла за левой раковиной, и когда он стал пересекать палубу, чтобы удостовериться, что ему не показалось, то споткнулся обо что-то мягкое, высотой ему по колено и похожее на моллюска на скале. Это оказался малыш Парслоу в своей зюйдвестке.

— А, мистер Парслоу, — сказал он, поднимая его. — Вижу, теперь вы оснащены как надо. Так будет лучше. Бегите вниз к доктору и скажите ему, что если он желает посмотреть на буревестника, ему стоит подняться на палубу.

Это был не просто буревестник, а его более редкий родственник, желтоногий буревестник — такой редкий, что Стивен даже не смог его сперва распознать, пока он не мелькнул над волной настолько близко, что стали видны жёлтые лапки.