Последний сын графа

– Как она смеет так поступать со мной? Какое право она имеет обвинять меня в чем-либо? Она сама точно так же развернулась, бросила ребенка и улетела!..

– Найди себе бабу, – тоном специалиста посоветовал Себастьян. – Лучше, из Ландлайенов.

– Она моя дочь, ты помнишь?

– Нет, не всегда. Прости. Я отдал бы тебе одну из своих, но Фердинанд навряд ли тебе понравится.

– Он из Ландлайенов? – пошутил Фредерик.

А может не пошутил… Себастьян присмотрелся к приятелю, но тот просто наблюдал за тем, как дурачатся собака и конь.

– Могу я тебя спросить? Что у вас случилось?

– Она приехала от сразу двух своих бывших и застала меня в гостиной с женой… Мы разговаривали.

– Как тебя Земля носит? – вздохнул епископ.

– Если тебя утешит, я вчера упал.

– Серьезно, Себбо! Мне сейчас не смешно…

– Я и говорю серьезно! Младшего прихватило вчера, они заехали к Филу и весь вечер провели там. Видно, я должен был стоять на подъездной дорожке у гаражей с фонарем и вглядываться в мрак ночи. Но нет, я решил: поболтаю с Маритой, выпью бокал вина… Единственное, я подарил ей серьги, но я уверен: этот момент был уже позднее. Когда Верена ушла. Потому что Марита сразу же пошла к себе в спальню, а я – к Рене.

Епископ покачал головой.

– Из ее истерического трагизма я понял, что ты и Марита влюблены.

– Влюблены?

– Как дети! – щелкнул пальцами Фредерик. – А когда я спросил, не приняла ли она чего лишнего со своими «бойфьендами», она захлопнула у меня перед носом дверь.

– Ты знаешь, что Филипп вчера собрался с силами и бросил Иден?

– Да, она что-то такое упоминала. И что с того?

– Что с того?!

– Она – верна тебе, – возразил Фредерик. – И с Филиппом… Нет, она скорее с Цезарем попытается, но не с ним.

– С чего ты так уверен?

– Ну, это нелогично: лететь во Францию за багетами, если у нее есть Фил.

– Спасибо, помог! Черт! Если я узнаю, я просто ее прибью!..

– А сына своего не убьешь?! Только мою Верену? – хмуро оборвал епископ. – Ты понимаешь, мать твою, весь расклад? Ты спишь с моей дочерью! Ты меня сделал дедом! А я тебя на два года младше! И ты еще хочешь, чтобы я тебя утешал! На том самом месте, где твой Филипп развлекался с Джессикой?!

Себастьян потер лоб.

– Прости, – сказал он. – Может, ты мне и не поверишь, но я люблю твою дочь. Серьезно! И обожаю твоего внука… Не знаю, с чего она решила, что я и Марита влюблены в друг друга. Маритамне просто друг.

– С каких пор?

– Не знаю. С недавних… Я думал, будто она мой друг, но сейчас все как-то погано выглядит. Не знаю…

– Ну, хорошо, я знаю: Верена никогда не изменит тебе, как Джесс – чтобы насолить. Она вся пошла в Лизель. Если и изменит, то лишь за деньги, ничего личного.

– Ты помнишь, что Лизель – твоя мать?

– Нет, не всегда… Как ты додумался уступить ей Рича?

– Если Марита выдавила из дома мою любовницу, то хрен ей, а не игрушки с младенцем. Пусть посидит в пустой детской, совсем одна. Подумает над своим плохим поведением.

Они спустились с пригорка, ведя за собой своих домашних любимцев.

Рене и Лизель сидели на стеклянной террасе, и мальчик, радостно вскрикнув, выбежал им навстречу, натягивая куртку. Себастьян позволил обнять себя, затем подхватил сына под ногу и подсадил его на коня.

– Лизель велела сказать, чтобы ты оставался у нас… ой, у них обедать, – задыхаясь от бега, проговорил Рене, подбирая поводья. – Можно я проскачу галопом на задний двор?

– Нет, – сказал Себастьян взволновано. Ноги сына не доставали до стремян. – Если мы остаемся обедать, то Цезарю придется стоять на холоде, пока за ним приедет машина. Не надо его гонять.

– А распряги его ненадолго, пока мы ждем, – предложил Фред. – Мне до смерти интересно, станут ли эти двое бегать, как Ланс и ваш Агроном…

– Я сам хотел посмотреть! – подхватил Себастьян.

Они свернули на задний двор и Лизель, наблюдавшая за ними через окно, позволила себе улыбнуться. Они помирились…

Давно пора

Верена:

В Париже мне не понравилось.

Это в Инстаграме – круассаны, кофе и фотографии парочек на фоне Эйфелевой Башни. В жизни еще и нищие в палатках у бутиков, и грязь вокруг. Очень много грязи. Мы переглянулись и вернулись в отель, устраивать фотосессию с круассанами.

Все остальное тоже было не айс. Никто не мог сравниться с Себастьяном, и я по большей части мучилась ревностью, не обращая внимания на парней, которым нас представляли подруги Лизель.

Да, судя по фотографиям, мы очень здорово проводили время. Батоны, беретики шейные платки, шоппинг и прогулки на открытом автомобиле с молодыми французами.

У-ля-ля!

Но внутри мне хотелось сброситься в Сену, словно Жоан Маду. И встретить романтически настроенного хирурга, который бы спас меня…

Так с батонами, улыбками и прощальными воплями:

– Салю, мон амис! – мы загрузились в джет, когда-то принадлежавший Мартину и вернулись домой.