Последний сын графа

Я всхлипнула, меня начинало трясти. Мы шли на второй круг. Он делал вид, что не понимает намеков, а я не знала, как мне еще конкретнее быть!

– Я не буду больше рожать, я тебе сказала!

Себастьян опять помрачнел.

– А я сказал, что я понял. Гормоны зачем колоть?

– Ты, вроде, говорил у тебя были любовницы, – сказала я, пытаясь не заорать.

– Не было у меня никого весь последний год! За кого ты, вообще меня держишь? Я в жизни бы не стал рисковать тобой и ребенком, имея кого-то на стороне!

– Прекрати это! – взвизгнула я.

– Это ты прекрати! – Себастьян тоже повысил голос. – Истерик я нажрался задолго до того, как ты сама родилась! Чего ты, мать твою, от меня хочешь? Чтоб я нашел любовницу?! Да без проблем!

– Вот только попробуй! – крикнула я, но швырять подушечки не осмелилась.

Марита как-то рассказывала, – граф не из тех людей, которые молча терпят истерики. Может и «подлечить» наложением рук. Я верила: она его побаивалась, а Фил с такой легкостью давал сдачи Джесс, что сомневаться не приходилось. Пощечину граф вполне может залепить, если обозлится. Я не решилась так его искушать.

– Уже сто раз пробовал. Получалось! – объявил он.

– Свинья!

– Идиотка! – он развернулся и взялся за ручку двери. – Все, с меня хватит. Я пошел вниз.

– Ну и вали! Заведи любовницу! Давай, иди, заведи! Я эту суку на тракторе перееду! Я не Марита! Я такого не потерплю! Если ты мне не достанешься, ты никому больше не достанешься! Я… я тебя просто пристрелю!

Себастьян рассмеялся. Он развернулся. Медленно.

– Большая часть меня досталась моей графине, – съязвил он. – Тебе придется с ней встретиться и обсудить график.

– Ты спишь с Маритой?! – от шока у меня даже голос сел.

Себастьян вновь вошел в комнату и закрыл дверь.

– При чем тут «сплю»?

– Тогда какой график?! Что у нас общего?!

Какое-то время Себастьян стоял, застыв. Стоял, словно на него прямо с неба свалился Цезарь и ударил подковой по голове.

– Детка, милая, что ты пытаешься мне сказать?

От его тона, такого забыто-нежного, я буквально захлебнулась слезами. Себастьян дал мне справиться с истерикой. Потом взял салфетки с туалетного столика и, наконец, подошел.

– Что я не хочу еще одного ребенка! – проскулила я и громко высморкалась. – Мне нравится быть худо-о-ой!..

Себастьян качнулся, переступив с ноги на ногу, словно раздумывал: стоит ли?..

– Я уже ни черта не понимаю! Когда я спрашивал тебя про таблетки, ты заявила, что не собираешься травиться.

– И ты сказал: сорри, моя богиня, пойду и сам отравлюсь. Даже слова мне не дал вставить.

– Потому что ты меня очень здорово обидела тогда, когда Рич родился. И это, с таблетками, стало последней каплей.

– Чем обидела? – спросила я удивленно.

Он вскинул брови, словно восхищенный таким нахальством:

– Ах, чем? И, правда! Какое мне может быть дело до моего ребенка? Вот, вырастет, мы с ним встретимся, выпьем, поговорим!..

То, как он вел себя после моего переезда, встало вдруг под другим углом. Обиделся? Он тогда обиделся?..

– Но ты никогда не интересовался своими детьми. Ты зовешь их либо «приплод», либо «выводок», либо «мои щенята» и замечаешь, только кого-нибудь одного!

Себастьян слегка нахмурился, потом тряхнул головой.

– Марита сама решала, когда у нас родится очередной, подгоняла график и выбирала имя и крестных. Мое участие сводилось к тому, чтоб зачать его без малейшего намека на удовольствие, девять месяцев слушать, как она ноет и что у нее болит и еще два года пиления за то, что я не хочу выслушивать, чем наш новый малыш посрал! – раздраженно ответил он.

– Но мне-то откуда было все это знать?! Господи! Думаешь, человек, вообще способен о чем-то думать, когда из него выбирается другой человек?

– Большинство женщин не позволяет к себе прикоснуться, когда в них просто «подселяется» другой человек. Я думал, что ты – другая.

– Я бы с радостью оказалась другой, но родовые пути у меня такие же, как у всех. И период восстановления – тоже!

Лицо Себастьяна стало вдруг озабоченным.

– Рич, что, порвал тебя?..

– Нет, – я покраснела. – Но ты спросил про таблетки через неделю после родов.

– И что такого? Мы занимались сексом за час до них.

– Ну, как ты не понимаешь?..

Мне не хотелось обсуждать с ним гинекологию, только контрацепцию. Я всегда относилась к тем женщинам, которые полагают, что мужчине не место в родильной комнате. И разумеется, на полном серьезе считала, что элементарные вещи про постродовой период, отец восьмерых детей должен знать!

– О, господи, Ви! Даже конюхи не знают таких выражений, какие ты все время употребляешь. Можешь ты мне прямо сказать?!

– После родов врачи советуют… Точнее, не советуют, а прямым текстом запрещают заниматься сексом после родов, – я выдохнула. – Понятно?

Себастьян просветлел лицом.

– Погоди, так это врачи тебе запретили?