Последняя орбита

5 декабря. Никогда не думал, что на космическом корабле, где нас только трое и выбор занятий, по сути, ограничен, бу­дут так стремительно протекать дни. Не успел, как говорится, оглянуться, а недели нет. Так однажды проснешься, а в иллю­минатор Марс смотрит. Ведь он будто на глазах растет и уже выглядит даже большим, чем вечерняя Венера с Земли. Но на Марс П. К., наш главный астроном, смотрит мало. Говорит, никуда не денется, а нужную информацию заранее дадут ав­томатические станции. П. К. интересует Венера. Сколько уж аппаратов побывало на ее поверхности, часть даже вернулась, и люди, таким образом, имеют довольно точные сведения оо этой планете. А все мало. Астрономы мечтают найти щель в венерианских тучах, чтобы своими глазами увидеть, что там тво­рится, ухватить картину масштабно. Технические достижений лишили человека красивой мечты о планете, на которой жизнь только рождается, — бушуют океаны, сверкают молнии, гремят вулканы... Действительность оказалась более печальной и при всем при том все равно манит исследователей. Вот и П. К. часами не отрывается от нацеленного на Венеру телескопа. Вчера даже насмешил всех.

Смотрел-смотрел в окуляр и вдруг радостно воскликнул:

— Вижу поверхность. Циклон невероятной мощности рас­крутил многокилометровую воронку. Горы, кратеры... Аппарат! Пленку!

Телескоп, конечно, всегда связан с устройством для фотогра­фирования космических объектов. Но от волнения П. К., похоже, забыл об этом. Пока он окончательно понял, что все нужное под рукой, автоматика сработала сама. П. К. долго изучал снимок, а потом передал его С. В.

— Кажется, что-то есть, — но говорил без прежнего вооду­шевления.

Капитан долго рассматривал снимок, потом вставил пленку в увеличитель. На экране действительно вроде бы возникли ка­кие-то нагромождения скал. Чем же недоволен П. К.?

— Похоже... — С. В., однако, скептически смотрел на эк­ран. — Виктор, — обратился он ко мне, — подай светофильтр.

И тогда перед нами, как живое, но мгновенно застывшее, появи­лось крутое завихрение многослойных туч и облаков — от темно­-синих до светло-серых цветов и оттенков. А то, что без светофильт­ра представлялось поверхностью планеты, оказалось еще одним, нижним слоем коричневых туч, зафиксированным аппаратом в мо­мент сильного возбуждения. Видимо, бешеные шквалистые ветры не затихали на Венере во всей ее атмосферной толще.

П. К. смутился, отошел. Целый день он чувствовал себя не­удобно. Тем более что мы нет-нет да и поминали светофильтр, шутя при какой-нибудь ошибке. То я чуть не поднял тревогу, уви­дев на экране локатора светлую точку, — думал, что метеорит. То С. В., забыв, дал мне решать дифференциальное уравнение, предназначенное для студентов третьего курса мехмата. Однако, когда такими подколами мы уж слишком доняли П. К., он упрямо заявил:

— Это аппарат не успел!

Конечно, и автоматика может подвести, такие случаи раз на миллион случаются. И все же в данном случае П. К. просто не хотел признать ошибку. Поэтому выражение «дайте светофильтр» думаю, приживется. Если кто из нас говорит что-то невероятное нелепое, ему отвечают: «А светофильтр не подать?»

2 января. И в мыслях не было никогда, что Новый год при­дется встречать не то что не дома, а вообще не на Земле. С. В. дал экипажу по случаю праздника два свободных дня — тридцать первое и первое. Это, правда, не касалось вахты у центрального пульта. Но в остальном мы праздновали по-настоящему.

В корабельном саду растут две елочки. С других деревьев, как и должно быть зимой, листья осыпались, а они стоят и раду­ют глаз свежим зеленым убранством. Под каждую мы посадили Деда Мороза и около елочек встречали Новый год. Было здорово! Ощущение такое, словно ты на окраине зимнего леса. A-а, я же еще ничего не рассказывал о нашем естественном саде, а без это­го трудно представить, как у нас было на празднике. Сад занима­ет самое большое помещение из предназначенных для людей. Но удивительны не деревья, не трава, не почва. Такое есть и в обыч­ной оранжерее, теплице. В нашем же саду своеобразные стены, они обладают эффектом объемности. Смотришь на стену, и сад словно продолжается вдаль, а там поле, лес, какой тебе хочется видеть — зимний, летний, осенний... И на Новый год мы побы­вали словно в зимнем бору, заснеженном, морозном. Казалось, сделай шаг, протяни руку — и ты потонешь в глубоком пухлом сугробе. Такой елки еще ни у кого нигде не было!

Поговорил по видеотелефону с родителями, Валей.

Все праздничные дни не выключали телевизор, смотрели передачи земных станций. И как-то забывалось, что дом, друзья — далеко. Космос обживается! Человек уже не так зависит от расстояния.

А «Набат» приближается к цели.