После триумфа. В бегах (СИ)

Девушка отчаянно пыталась сдерживать дрожь, но стук зубов неумолимо сопровождал почти каждое произнесенное ею слово, лишая речь плавности. Гриффиндорка отвернулась от Пожирателя, снова посмотрев на пламя, как вдруг услышала шумный вздох.

– Ладно. Иди сюда, – бросил Долохов.

– Прошу п-прощения? – недоуменно взглянув на него, проговорила девушка.

– Тебе нужно согреться, – пояснил Антонин, откинув полы мантии и приглашая девушку сесть рядом с ним.

– Н-нет. С-спасибо.

Гермиона демонстративно поежилась, хотя тело буквально молило ее наплевать на гордость и инстинкт самосохранения и укрыться под, наверняка, теплой мантией Долохова.

– Грязнокровка… ты и правда думаешь, что если я захочу что-то сделать с тобой, меня остановит то, что ты сидишь в полутора метрах от меня?

Уставший, впрочем, с настойчивыми нотками голос заставил Гермиону вновь повернуться к Пожирателю.

– Давай, котенок. Еще пара часов в таком состоянии – и ты окоченеешь…. Ты ведь хочешь пережить эту ночь? – ее взволнованного лица коснулся внимательный взгляд с легким налетом чрезмерной самоуверенности, которая помогла гриффиндорке убедиться, что Долохов не испытывал ни капли сомнений относительно ее выбора. И она сделала этот ожидаемый им выбор. Потому что, если отбросить тот факт, что к смерти Гермиона в принципе не была готова, умереть от переохлаждения было бы еще и безумно нелепо.

Не без опаски, девушка все же решилась придвинуться к Пожирателю и, сев почти вплотную к нему, почувствовала, как тяжелая мантия опустилась на ее правое плечо, окутывая хрупкую фигурку таким желанным теплом.

Антонин не стал дожидаться, пока Гермиона наберется смелости, и рукой сильнее прижал ее к своему туловищу. К его удивлению, грязнокровка не оказала ни малейшего сопротивления.

– Поспи, девочка, – проговорил мужчина. – Тебе понадобятся силы.

– Не думаю, что здесь безопасно засыпать, – тихо откликнулась Гермиона.

– Спать будешь только ты. А я побуду на стреме.

– А разве Вам сон не нужен?

– Пятнадцать лет в Азкабане скорректировали мои биологические часы, – спокойно ответил мужчина, слабо усмехнувшись.

Гермиона воздержалась от комментариев и с неохотой вынуждена была признать, что Долохов снова оказался прав – ей нужен небольшой отдых, потому что последние несколько часов она буквально еле стояла на ногах.

Ну надо же… Послушалась.

Она последовала его совету без толики возражений, ее покладистость поражала его. Спустя несколько минут после их разговора, девочка уже мирно посапывала, безмятежно расслабившись в его руках.

А тем временем лес снова погрузился в давящую тишину.

***

Когда Гермиона проснулась, первое, что она осознала – Долохова рядом нет. Она отбросила мантию, которой была укрыта, лежа на земле, затем поднялась на ноги и огляделась. Мужчины действительно нигде не было. Зато было что-то другое. Невидимое… Но ощутимое, то ли на уровне подсознания, то ли интуитивно. Гермиона почти физически чувствовала, что она здесь не одна.

Неужели Долохов просто оставил ее тут?

В жизни Гермионы случалось много пугающего – схватки с Пожирателями, другими сторонниками Волдеморта, нападение магических существ, смертоносные проклятья. Но всякий раз до этого она знала, кто или что противостоит им. Это знание не избавляло от страха полностью, однако определенно помогало в борьбе с ним. Сейчас же положение, в котором враг был невидим и незнаком, усугублялось отсутствием магии (да и, в любом случае, палочки у нее нет), что лишало ее единственной возможности защититься. Осознание всей катастрофичности ситуации зарождало липкий ужас, который обволакивал тело как густая смола.

Почему Долохов так поступил? Ведь он прекрасно понимал, что она не выживет здесь в одиночку. И если он считал ее обузой, зачем приглашал пойти с ним? А, может, с ним что-то случилось? Вдруг их нашел тот охотник, о котором говорил Пожиратель? Но тогда почему никто не тронул ее?

Возникающие вопросы только способствовали нарастанию нервозности, провоцирующей дрожание пальцев. Глаза Гермионы метались по округе, она не знала, что ей делать дальше. Крутанувшись на месте, она остановилась, обреченно уставившись на деревья, и тут произошло то, что заставило ее кровь застыть в жилах.

Она не сразу поверила в увиденное, когда от одного из стволов, находящихся метрах в семи от нее, отделилась тень, по очертаниям похожая на мужскую фигуру. Возникшая на пару секунд надежда, что это может быть Долохов, умерла в тот миг, когда луна появилась из-за облаков и ярко осветила опушку. Во рту пересохло. Надо было бежать, но мышцы словно одеревенели, не позволяя шевельнуться.

Вроде как перед ней стоял знакомый ей егерь с растрепанными волосами, вот только тело его было как-то неестественно скрючено и наклонено вправо, а лицо искажено жуткой гримасой смеха, хотя возможно это была лишь игра теней.