Помню

Всё хорошо, но мне пора уходить. Я поблагодарил за вкусный обед и прекрасно проведённый вечер. Анатолий проводил меня до трамвайной остановки. Было поздновато, и я отговорил его ехать сегодня ко мне.

Машина подобрала меня рядом с КПП. Было темно, и различить лица сидящих в машине было невозможно. Когда мы минули контрольный пункт, я поблагодарил водителя и вышел из машины. В комнате было тепло, и я решил лечь спать.

Утро было дождливое. На асфальтовое покрытие дороги в городке автомашины нанесли много глины, и мне то и дело приходилось переступать через неё, чтобы не запачкаться. Позавтракал и представился командиру полка – полковнику Новикову. Он осмотрел меня взглядом сверху донизу и баритоном сказал, что сегодня я смотрюсь иначе, а затем добавил: «Правда, ночью все кошки серыми кажутся». Ознакомившись с моим личным делом, полковник назначил меня на должность командира отдельного автомобильного взвода. Он и представил меня личному составу сержантов и солдат. Так в преддверии нового 1956 года я приступил к командованию автовзводом и подчинялся непосредственно командиру полка и начальнику штаба.

Чтобы ознакомиться поближе с личным составом, я провёл внутренний техосмотр, который с успехом показал мне техсостояние транспорта и отношение каждого военнослужащего к своим обязанностям. Передо мной была ясная картина настоящего и будущего. Для того чтобы убедиться в комплектности каждой единицы, я стал изучать папки каждой машины. Активные планы и жёсткий контроль могли поставить работу и транспорт в надлежащий порядок.

Состояние транспортных средств, используемых для нужд повседневной жизни полка, было очень неприглядным. Восемнадцать машин этого назначения не обслуживались вовремя и, как результат, были технически неисправны. Проблемой было то, что снять машины для ремонта – это значит лишить кого-то транспорта. Но иного выхода я не видел и, составив график ремонтов, сделав заявки на запчасти, отправился к комполка на доклад. Он просмотрел мои записи и приказал делать так, как я считаю нужным.

Беседуя с водителями транспортных средств, я узнал много о нарушениях и злоупотреблениях тех, кому предназначались машины. Многие жаловались на переработки, на неоправданные задержки, на поздние возвращения, на недоедание и недосыпание.

Приказом командира полка запрещалось эксплуатировать хозяйственный транспорт после пяти часов вечера. Мне разрешили временно, для решения проблем с ремонтами, снять с колодок три боевые машины. Это облегчило мне задачу ремонта. Каждый день ремонтов сокращал количество снятых с линии машин. Снабженцы чётко поставляли запчасти, и это сказывалось на результате. Эти несколько последних дней 1955 года показали, что можно жить по-другому. Я был доволен собой и взводом и твёрдо понял, что всё, что задумал, выполню. Я верил солдатам, и они верили мне.

Анатолия я пригласил к себе. Раскрыл крышку футляра, и нужно было видеть выражение лица этого парня. Мне кажется, что, если бы высыпались на пол бриллианты, он бы так не прореагировал. Он надел пояса и, поглаживая перламутровую поверхность клавиш, искал, что сказать, как выразить восторг. Вдруг пальцы его правой руки забегали по пуговичкам, а левой руки – по басам, и я услышал мелодию знакомой мне песни. Приложив щёку к баяну, он забыл обо всём, что его окружало. Анатолий был в своём мире, в мире музыки, и я подумал, что ему, видимо, кроме музыки, в жизни ничего не нужно. Он переключал регистры, менял тона, и вдруг я услышал музыку Хачатуряна «Танец с саблями». Я сидел как вкопанный и боялся шелохнуться. Пальцы Анатолия виртуозно бегали, играя вариации, а лицо и усы искривлялись. Он был виртуоз. Анатолий закончил играть, резким движением головы отбросил волосы назад и произнёс: «Изумительное звучание!» И действительно, в руках Анатолия баян издавал чудесные звуки.

– Купи его, Анатолий, если он тебе нравится.

Я сказал, сколько стоит такой баян. Анатолий отказался из-за отсутствия таких денег, но я сказал, что он сможет отдать мне деньги, когда они будут. Анатолий сиял от такого неожиданного исхода. Он согласился. Излучая счастье, он уложил баян в чемодан и ушёл, повторяя слова благодарности.

В одиннадцать вечера я договорился встретиться у Анатолия и отпраздновать новый, 1956 год с его семьёй. А пока суть да дело, я отправился в город, чтобы отправить поздравительные телеграммы. При выезде из городка мне предоставилась возможность познакомиться с женой командира полка. Она ехала в машине в город и подобрала меня у контрольного пункта. Она уже слышала обо мне, и в короткой беседе выяснились мои намерения по отношению к самодеятельности, в которой она принимала очень активное участие.

Закончив все процедуры на почте, я на запах зашёл в закусочную рядом с пешеходным мостом около вокзала и сел за свободный столик. Ко мне подошёл мужчина и спросил на ломаном русском языке, что я буду кушать. Толком я не знал, что заказать, и объяснил ему свою некомпетентность.