Полый мир

— Что значит «всякое»?

— Не хочу об этом говорить.

— Вин за тобой присматривает? Поэтому тебе нужно разрешение, чтобы пригласить гостя в собственный дом, да?

Пакс глубоко, судорожно вздохнул, не отводя взгляда от гравия на Файрстоун-лейн.

— Вин был очень добр ко мне.

— Почему он живет с тобой в одном доме? Что с тобой не так, Пакс?

— Просто поверь мне на слово. Рен — убийца.

— Думаешь, он и со мной хочет разделаться?

— Не знаю. Но он что-то задумал. Что-то нехорошее. — Посредник взглянул на него с мольбой в глазах. — Пойдем отсюда. Нужно предупредить Полый мир.

— О чем?

— Не знаю! — воскликнул Пакс, крепко сжав кулаки. Громкий звук спугнул пару птиц, сидевших неподалеку.

Эллис протянул руки, и Пакс рухнул к нему в объятия. Посредника колотила дрожь.

— Мне страшно. Я не знаю, что делать…

— Ты мне доверяешь? — спросил Эллис.

Пакс кивнул, уткнувшись лицом ему в грудь.

— Да.

— Тогда слушай внимательно. Ты говоришь, что нас преследовали по приказу Уоррена. Но раз я пришел к нему сам, то теперь за нами никто не будет гоняться. Так что иди домой.

— Что? Нет, я…

— Я останусь здесь, поговорю с Уорреном и выясню, что происходит… Может, тут и беспокоиться не из-за чего.

— Нет! — Пакс отодвинулся.

— Напряженная неделька выдалась. Сначала тебя чуть не убили, потом резали охотничьим ножом и кормили мясными консервами. Тут волей-неволей распереживаешься.

— Я без тебя никуда не пойду. У тебя даже портала нет.

— Завтра вернешься, хорошо?

— Я не оставлю тебя наедине с убийцей!

— Послушай, я давно его знаю. Мне пятнадцать было, когда мы познакомились. Уоррен не убийца!

— Убийца и лжец.

— Поверь, он не сделает мне ничего дурного. — Эллис положил руку на плечо Пакса. — Иди домой. Прими душ под водопадом. Пусть Ча осмотрит твое плечо. Поешь как следует и выспись. А завтра, в это же время, возвращайся сюда. Я как раз успею разузнать все подробности, и мы обсудим план действий. Договорились?

— А почему нам нельзя вместе вернуться домой и сделать все дальше по твоему списку?

— Потому что мне надо поговорить с Уорреном. И обсудить кое-что личное.

Пакс смотрел на него в упор. Эллис видел, что посредник вот-вот расплачется.

— Мне страшно…

— Со мной ничего не случится.

— За нас обоих.

— Иди домой и отдохни хорошенько. Может, с Вином поговоришь.

По щеке посредника скатилась слеза.

— Будь осторожней…

— Обязательно буду.

Пакс достал порт-колл.

— Альва права.

— О чем ты?

— Я не сумасшедший…

Глава девятая. Всему свое время

— Что-то твой приятель расстроился, — заметил Уоррен, когда Эллис вернулся на крыльцо.

Пакс ушел. Через открывшийся портал Эллис увидел знакомую готическую столовую, и ему захотелось шагнуть туда следом за посредником. За совсем короткий срок дом Пакса стал родным и привычным, чего нельзя было сказать о тех местах, где Эллис жил раньше. И все же он был рад, что остался с Уорреном наедине. Теперь можно говорить прямо, без обиняков. Ему было, что обсудить со старым другом.

— Паксу несладко пришлось в последнее время. Убийства расследовал.

— А я думал, в Полом мире убийств не бывает. Лысики рассказывали, что здесь нет смерти, войны, классовых конфликтов, расизма, сексизма, бедности и прочей ерунды.

— Видимо, убийца решил сделать исключение.

— И какая ж муха укусила этого парня?

— Парня?

Уоррен усмехнулся.

— Парня, девку — один черт. Не похоже, что он из-за работы распсиховался. Скорей уж, взревновал. Ты что, захотел попробовать новые секс-игрушки? Говорят, у них есть штуковина…

— Между нами нет ничего такого! — сказал Эллис. Получилось слишком громко.

— Это радует. Я-то уж грешным делом подумал, что ты решил сойти за местного. Переметнулся в другой лагерь, так сказать.

— Между нами ничего нет, еще раз повторяю!

— Ну, значит, мне просто показалось. Тут уж не угадаешь. Бывает, попадет мужик в тюрьму, и выбора-то не остается…

— Я же сказал, Паксу пришлось туго. Нелегкие деньки выдались.

— Что ж поделаешь, каждый несет свой крест. Но я чертовски рад тебя видеть, дружище! Уже не верилось, что ты когда-нибудь объявишься. Вдруг чего-то напутал и поджарился по дороге.

День клонился к вечеру. Послеполуденные часы, наполненные солнечной негой, всегда напоминали Эллису о школьной поре — уроки закончились, впереди свобода. Уоррен был прав; становилось жарко. Над полями поднималось горячее марево, а цикады гудели так же громко, как поток машин на Мичиган-авеню. Эллису не удалось взглянуть в календарь, но он утвердился в своих выводах: лето было в самом разгаре или только перевалило за середину. Пахло травой и навозом из коровника, слышалось лошадиное фырканье, на полях росла кукуруза. Высокая, выше человеческого роста.

— Нравится мне твой ствол, — обронил Уоррен.

— Что?

— Пистолет, говорю, нравится. — Уоррен указал на кобуру. Эллис успел забыть об оружии, потому что его никто не замечал. — Дай-ка посмотреть.

На секунду он замялся, но потом вложил пистолет в протянутую руку. Это же Уоррен, в конце-то концов.