Полное собрание сочинений. Том 3

Именно, ИПР относится только к первичному подсознанию, никуда далее он не идёт. И хотя первичное подсознание я затрагиваю практически вскользь, на ИПР всё же следует остановиться подробнее, ибо данному инстинкту придают излишне большое значение, в частности, благодаря Фрейду.

Первоначально, необходимо разобраться, на что вообще направлен ИПР. По определению на продолжение рода, на размножение. Следует так же отметить, что немаловажно для дальнейших размышлений, животные не занимаются сексом ради удовольствия (за исключением разве что дельфинов, но это, конечно, не принципиальное исключение из правил), в отличие от человека. Помимо этого, желание секса, как такового, носит чисто физиологический характер; удовольствие или неудовольствие здесь связано только с физиологией. На последнем утверждении остановлюсь подробнее.

Желание секса имеет корни именно в физиологии, которое связано прежде всего с гуморальными изменениями. Следовательно, это ощущение в какой-то степени сродни желанию свершения акта дефекации, желанию есть или дышать (если сюда еще не вмешивается инстинкт самосохранения), т.к. имеет одни и те же корни – в физиологических нуждах организма. В самом деле, главным отличием ощущений от чувств является чёткая локализация первых. И мы действительно наблюдаем эту локализацию (надеюсь, не надо объяснять, где именно ощущается желание секса). То, что это желание достаточно сильно действует на психику, ничего не решает. Это естественно. Попробуйте не есть хотя бы пару дней и вы поймёте, насколько сильно ощущения могут давить и на сознание, и на подсознание.

Значит, желание секса само по себе, вообще не имеет прямого отношения к ИПР, т.к. коренится в физиологии, а не в первичном подсознании. Это положение можно сравнить с отношением ощущение голода – инстинкт самосохранения. Голод есть стимул, его ощущение заставляет активнее «шевелиться» инстинкт самосохранения, однако очевидно, что сам инстинкт самосохранения не есть ощущение голода, это совсем разные вещи. Потому, приписывать банальное желание секса подсознанию (а тем более вторичному), это всё равно что говорить, что желание есть и инстинкт самосохранения – это одно и тоже, т.е. что ощущение голода и чувство злости – это одно чувство (ощущение), что, конечно же, есть абсурд. Следовательно, ИПР воздействует не посредству желания секса, а как-то иначе, через соответствующее чувство.

Что ж, давайте разберемся с чувствами. Было отмечено, что ИПР по определению направлен на продолжение рода, а простое желание секса коренится в физиологии. Как же тогда проявляет себя ИПР, каким чувством? Это не похоть (как уже было отмечено), а чувство, призывающее иметь потомство, которое, в общем-то имеет мало общего с похотью, так же как мало общего у голода и страха или у боли и злости. И такое чувство имеется – это чувство материнства (отцовства). Именно оно призывает человека иметь детей, а вовсе не желание секса, что вообще-то и так очевидно (иначе, извините меня, презерватив шел бы против всего подсознания). Дополнительным доказательством того, что механизмом ИПР является именно чувство материнства (отцовства) может служить то, что т.к. такое чувство существует (а этого отрицать никак нельзя), то что является его источником? Только ИПР, больше нечему.

Таким образом, ИПР влияет только через одно чувство – чувство материнства (отцовства). Часто ли человек его испытывает? В принципе, да, причем, как правило, с возрастом это чувство усиливается. Но тем не менее, хоть какое-то большое влияние на поведение человека сейчас (в нашем с вами мире) оно не оказывает. У современного человека это чувство крайне слабое. Достаточно просто заглянуть в себя, чтобы понять, что практически никакого значения оно уже не имеет.

Здесь весьма характерна эволюция этого инстинкта (чувства). На низших этапах эволюции ИПР доминирует даже над инстинктом самосохранения (особенно это заметно у богомолов и тарантулов, когда самка поедает самца практически в процессе спаривания, и даже не смотря на то, что мужская особь «знает», что умрет, он все равно идет на поводу у ИПР). Затем ИПР все более и более ослабевает, вплоть до высших животных, когда даже иерархия (иерархическое место особи) в группе может свести на нет весь ИПР, как это наблюдается у большинства стадных животных. Т.е., даже тогда, когда имеется хотя бы потенциальная опасность, пусть и ничем лично-эмпирическим не подкреплённая.