Полное собрание сочинений. Том 2

«Итак, на чём я там остановился? «…по мнению вышеуказанных схоластических догматиков экзистенция изначально трансцендентна. Эта дефиниция фундирована, прежде всего, в дуализме бытия-не-в-мире, суть коего обнаруживает себя в априорном антонимировании таких сущих как «ад» и «рай». Отсюда, для того, чтобы присутствие попало в «рай», ему необходимо придерживаться определённых идеалов, норм, правил и т.п., суть которых онтологически проявляет себя в категорическом отказе от собственной самости и становлении некой человеко-самостью, можно сказать, метафизическим идеалом…» Стоп, чушь. Хотя… Ладно, потом доработаю. «Из этой трансцендентальной настроенности присутствия проистекает целый ряд сотереологических проблем, в частности присутствие в озабочении в бытие-к-богу по сути обезличивает себя путём замещения «Я-идеала» неким трансцендентным идеалом, принятым официальной церковью. Современная проблематика бытия-в-мире присутствия фундирована именно в этом (сложность акта замещения и недосказанность теологического идеала). Несмотря на кажущуюся противоречивость данной дефиниции, всё прошлое обоснование сводилось именно к этому (см. гл. 6; 7). Частично в этом и кроется то, что в определённый момент человеко-самость перестают устраивать его жизненные принципы, стремления, идеалы и это ведёт к обнаружению в себе «зова», который до того момента был заглушен заботой о бытие-в-мире среди себе подобных. К чему это ведёт? Эмпирически это проявляется в девилировании «внутри-принятого» смысла бытия, в желании отчуждения и в целом в ощущении некоего внутреннего дискомфорта. Всё это состояние в целокупности мы обозначим, как чувство абсурда. Присутствие пытается уйти от этого внутреннего конфликта, дискомфорта, суть состояния не-по-себе, но как? Только путём озабочения свой собственной самостью, то есть обнаружение и размыкание оной в себе самом. Внутреннее обоснование данного процесса было мною подробно разработано в труде «Я как самость», а потому возвращаться к тому я не вижу смысла. Временность же, обозначенная в гл. 2…» Нет, это позже. Это надо другой главой писать. Или… Нет, надо отдохнуть. Бытие-к-смерти потом, попозже.

Все уволились… Интересно, кто теперь будет? Может, наконец, кто-нибудь, кто поймёт меня? Хотя вряд ли, да и есть ли вообще такой человек? Смесь экзистенцианализма, пессимизма, стоицизма… Порою самому-то страшно. Жаль, что гения и дурака можно различить только временем. Дурак…

Но ведь с другой стороны… Заведующий кафедрой истории и философии, неплохо, да только, что толку? Какая разница? Никакой. Никакого смысла. Ничего не изменится, да и ничто и не может измениться. Глупая жизнь, что не делай– всё останется на своих местах. Так, если только мелочи какие. Ради чего тогда вообще мы живём? Если для мира бесполезно, то для чего? Получается, для самих себя, самих себя, своего «Я», своей самости. Я и смерть– всё остальное вторично. Смерть…

Что это я? Когда же я, наконец, смогу избавиться от этого проклятого состояния абсурда? Сколько можно бунтовать? Хотя, разве ж это бунт? Разве я вообще способен на бунт? Да кто я такой?.. Меня может спасти только смерть. И почему я ещё жив? Почему? «Почему я здесь? А почему бы мне здесь не быть?». Я ещё не согласен, что это мои пределы. Этим я ничего не докажу. Жизнь– это бегство от абсурда…

Нет, всё, хватит хандрить. А то опять, как в прошлом году… Ну, может, всё-таки новые люди… Может хоть они отвлекут, а то, как весна, так… Ладно, отдохнул, пора дальше писать.

«Анализ онтологической интерпретации временности…»

16.02.04 8:31 – 8:40

Здравствуйте.

Добрый день.

Вы, если я не ошибаюсь, Виталий Андреевич?

Да, а вы…

Пётр Дмитриевич.

Очень приятно.

Взаимно.

Значит, будете работать у нас на кафедре?

Совершенно верно.

Ну что же, на мой взгляд, место неплохое, коллектив тоже, так что…

Главноеколлектив, если Люди хорошие, то и работать приятно.

Ваша правда.

А кто у нас ещё?

Сейчас должны подойти Владимир Николаевич и Константин Станиславович.

Ясно. Знать бы ещё, как они выглядят, а то как-то…

Ну, Константина Станиславовича, я думаю, ни с кем не перепутаешь; теолог, понимаете ли.

О-о, даже так?

Именно так.

Очень интересно, значит, в нашу среду вкрадётся теолог?

Да-а…

Неужели я слышу смех на кафедре философии?

Добрый день.

Здравствуйте.

Здрасти. Владимир Николаевич.

Пётр Дмитриевич.

Виталий Андреевич.

Признаюсь, Я был удивлён; на прошлом моём месте я не слышал смеха уже давненько, такие люди были… даже поговорить не с кем; все себе на уме, а как есть – дураки дураками.

Ну, зачем же вы так, Владимир Николаевич? Разве философ может быть дураком?

А почему нет? Да и какие там философы…

Это точно, сейчас от философии ничего не осталось.

Люди пошли такие, что ничего и никому не нужно; вернее даже не люди, а образ жизни. Сейчас все и каждыйтолпа, а толпа не может думать. Брошенностьона…

А по-моему, не в людях дело.

А в чём же ещё, Владимир Николаевич?

В самой философии. Что, по сути, всегда была философия? Её практика. Мораль. Философия во все времена создавала ценности, творила человека, и это было её основным занятием.