Полное собрание сочинений. Том 2

– Не понимаете. Ну да ничего, этого нельзя понять с чужих слов, к этому надо прийти, а чтобы прийти, надо поверить в себя, по-настоящему поверить, да только кто на это нынче способен? Звонок, да?

– Да.

– К следующему семинару знать Древнюю Грецию назубок.

…

– Владимир Николаевич.

– Да.

– Вам только что звонили из университета имени…

– И?

– Просили перезвонить, это по поводу работы. Бумажка с телефоном на столе в аспирантской.

– Угу.

«Может, наконец-то что стоящее?»

15.02.04 19:26 – 19:30

– Что мы сегодня кушать будем?

– Вкуснятину.

– Это хорошо.

…

– Что это ты сегодня сам пришёл?

– А что?

– Обычно ж тебя не дозовёшься.

– Дочитал.

– Неужели?

– Честное слово.

– И как?

– Неплохо.

– Что-то ты немногословен.

– Перевариваю.

– А-а. Про что хоть?

– Долго объяснять. О Человеке, скажем так.

– Всё-то у тебя или о людях, или о человеке. Садись, ешь.

– А о ком же ещё? Пишет же Человек, а любое произведение– это, по сути, описание себя или одной из своих сторон.

– Почему же тогда некоторые так плохо отзываются об этом самом «человеке»?

– Потому что себя не любят, а как они могут кого-то любить, не любя при этом самих себя? Как? Если нет в них такого чувства, как любовь.

– А я с тобой не согласна.

– Почему?

– У тебя…

– А что ты смеёшься?

– У тебя иногда бывает такое смешное выражение лица.

– Да, сейчас быть добрым– это смешно.

– А ты, значит, добрый?

– А какой же ещё?

– Ну и зря, слишком хорошо – тоже нехорошо.

– Уж извини, какой есть.

– Вот тебя и сократили, по доброте душевной.

– А это здесь при чём?

– Знают, что ничего-то ты не сделаешь.

– Ой, Ира, ну не начинай.

– А жить мы на что будем? Философ ты мой.

– Все беды из-за денег, все раздоры, убийства, войны…

– Не только.

– Ну, на девяносто девять процентов. Ты бы почитала Карла Маркса, у него, кстати, всё довольно доступно написано, относительно конечно.

– Доступно?

– Уж не Гегель.

– Обнадёживает. Пей чай.

– Угу. А ты мне, кстати, так и не объяснила, почему ты со мной не согласна.

– По-моему, если человек любит себя, он по-настоящему никого уже не полюбит. Любить– значит отдавать себя без остатка, а как же он отдаст себя– любимого?

– Ты путаешь любовь к себе и эгоизм.

– А это разве не одно и то же?

– Конечно же, нет. Это вообще, по сути, противоположные вещи; фундаменты у них противоположные. Поэтому и творится сейчас в мире такой бардак; Люди слишком ненавидят себя, причём за свой же образ жизни, отчего становятся ещё большими эгоистами. И ненависти столько, потому что никто себя не любит, каждый считает, что он умнее и лучше всех, а все остальные лишь средства, а в Человеке нужно видеть не средство, а именно Человека.

– Красиво, но нереально.

– Почему же? Очень даже реально. В двадцатых годах у нас же начали строить настоящий социализм, вот только Сталин всё испортил.

– Как будто при Ленине не было лагерей.

– Тогда это была вынужденная мера.

– Что ж ты в КПРФ не подашься?

– И это коммунисты?

– Телефон.

– Я ем.

– Тебя, наверное.

– А я всё равно ем.

– Ну ладно, я это ещё припомню.

– У-у, какая ты злопамятная.

– Алло.

– Здравствуйте, а Петра Дмитриевича можно?

– Одну секундочку. Петь, тебя.

15.02.03 20:04 – 20:09