Полночный прилив

Кивком и коротким взмахом руки Рулад отпустил Ханнана Мосага, который отошел к своим к’риснан. По требованию Рулада на возвышение принесли большое кресло, и император сел – Трулл увидел, как изможден брат. Нужно накопить силы, чтобы выдерживать этот громадный, ужасный вес. Император откинул голову на спинку кресла и оглядел благородных эдур. Толпа быстро затихла.

– Я познал смерть. Я уже не тот неокропленный воин, которого вы знали до нашего путешествия в ледяную пустыню. Я вернулся, чтобы принести вам память о нашем предназначении. Чтобы вести вас. – Рулад замолчал, будто собираясь с силами после короткой речи. – Фир Сэнгар. Брат, подойди.

Фир послушно приблизился и замер на краю внутреннего круга перед возвышением.

Рулад посмотрел на него сверху вниз, и Трулл заметил внезапный голод в блестящих глазах.

– Второй после Ханнана Мосага, Фир, твоя преданность нужна мне больше всего.

Фир выглядел удивленным, словно не понимал причины сомнений.

Вернулся раб Удинаас, однако стоял позади, в тени, оглядывая зал покрасневшими глазами.

– Чего ты хочешь от меня, император? – спросил Фир.

– Дара, брат.

– Все мое – твое…

– Ты уверен в своих словах, Фир? – строго спросил Рулад, подавшись вперед.

– Иначе не говорил бы.

Нет. Нет, Рулад, не надо…

– Императору, – сказал Рулад, выпрямляясь, – нужна императрица.

Фир, поняв, побледнел.

– Жена. Фир Сэнгар, ты подаришь мне жену?

Ах, ты, нелепый фигляр… Трулл шагнул вперед.

Рулад протянул руку, чтобы остановить его.

– Осторожнее, Трулл. Это не твое дело. – Он оскалил грязные зубы. – И никогда не было твоим.

– Разве нужно ломать тех, кто идет за тобой? – спросил Трулл.

– Еще слово!.. – завизжал Рулад. – Еще слово, Трулл, и я сдеру с тебя кожу живьем!

Пораженный Трулл отшатнулся и замолчал.

Монета упала на возвышение, когда Рулад, поднеся руку к лицу, гневно царапнул его, потом вытянул руку перед собой, сжав кулак.

– Убей меня. Это все, что тебе нужно. И докажешь. Да, убей меня. Снова. – Блестящие глаза уставились на Трулла. – Ты знал, что я один защищаю задний склон. Ты знал это, Трулл, и оставил меня моей судьбе.

– Что? Я ничего такого не знал, Рулад…

– Хватит лгать, брат. Фир, подари мне свою нареченную. Отдай Майен. Ты же не встанешь между ней и титулом императрицы? Скажи, ты ведь не так самолюбив?

Он словно втыкал ножи в Фира, один за другим. Это он, понял Трулл, это и есть Рулад. Дитя и его дикие желания, его жестокие аппетиты. Скажи нам, ты ведь не так самолюбив?

– Она твоя, император.

Рулад слишком плохо разбирался в тонкостях, чтобы осознать безжизненность слов.

Лицо под монетами расплылось в широкой улыбке, полной ликования и торжества. Его глаза обратились туда, где стояли незамужние девушки.

– Майен, – позвал он. – Дело сделано. Выходи. Присоединись к своему императору.

Высокая нарядная молодая женщина двинулась вперед, словно репетировала это тысячу раз.

Но это невозможно.

Она прошла мимо Фира, даже не взглянув на него, и встала, лицом ко всем, слева от кресла. Рулад знакомым жестом протянул ей ладонь, и Майен пожала ее.

Этот последний акт поразил Фира, как удар в грудь. Он отступил на шаг.

– Благодарю тебя, Фир, – сказал Рулад, – за твой дар. Я уверен в твоей преданности и горд называть тебя братом. И вас, Бинадас, Мидик Бун, Терадас Бун, Ханнан Мосаг… и, – он скосил глаза, – конечно, Трулл. Мои родные братья. Мы связаны кровью предков…

Он продолжал говорить, но Трулл уже не слушал. Он смотрел на лицо Майен. На этом лице был написан ужас, которого она не могла скрыть. Мысленно Трулл закричал Фиру: Смотри, брат! Она не хотела такого предательства! Смотри!

С трудом он оторвал взгляд от Майен и понял, что Фир все видел. Видели все присутствующие, кроме Рулада.

Это спасло их. Спасло от отчаяния. Майен показала им, что есть правда, которую не разбить, что даже безумство на троне не может растоптать честь, оставшуюся у тисте эдур. В лице Майен сквозило обещание: она вытерпит преступления, раз нет иного выхода. И это обещание было уроком всем присутствующим. Страдать. Жить так, как должны. Выдержать. Однажды на все будет дан ответ.

Но Трулл недоумевал. Кто же может дать ответ? Что ждет за границами наших знаний, настолько сильное, чтобы противостоять этой чудовищности? И сколько придется ждать? Мы падшие, а император провозгласил, что мы снова поднимемся. Он безумен, ведь мы не поднимаемся. Мы падаем, и боюсь, падению не будет конца.

Пока кто-то не даст ответ.

Рулад замолк, словно почувствовав, что среди его сторонников происходит нечто, не имеющее отношения к нему и его новообретенной власти. Он внезапно встал.