Полночный прилив

Служи императору эдур… Куда ты поведешь свой народ, Рулад Сэнгар?

Тени-призраки, охраняющие вход, не препятствовали рабу летери подняться по ступеням. Он уперся в створки дверей, распахнул их, вошел с порывом ветра и брызгами дождя. Давайте, проклятые эдур. Перережьте мне горло. Пронзите грудь. В палате ожидания не было охраны, занавес в конце комнаты был задернут.

Удинаас стряхнул дождь с плаща и пошел дальше.

К занавесу. Отвел его в сторону.

И увидел эдур. Все стояли на коленях перед блестящей фигурой Рулада Сэнгара на помосте с воздетым мечом в руке. Медвежья шкура укрывает плечи, лицо – поблескивающая золотая маска, окружающая глубокие дыры глазниц.

Значит, не слепой. И не калека. А если это безумие, то его яд пропитал весь зал.

Удинаас почувствовал, что на него упал взгляд императора – ощутимый, как когти, впившиеся в мозг.

– Подойди, раб, – прозвучал резкий голос.

Головы повернулись на Удинааса, идущего через толпу по ярусам. Летериец не смотрел ни на кого; его глаза были устремлены на Рулада Сэнгара. Боковым зрением он заметил Ханнана Мосага, стоящего на коленях с опущенной головой, а за ним – его к’риснан в таких же покорных позах.

– Говори, Удинаас.

– Прибыла делегация, император.

– Мы связаны, правда, Удинаас? Раб и хозяин. Ты услышал мой призыв.

– Да, хозяин. – Удинаас понял, что солгать будет проще всего.

– Делегация ждет в лагере торговца. Приведи их, Удинаас.

– Как прикажете. – Он поклонился и начал осторожно пятиться к выходу.

– Не нужно, Удинаас, меня не оскорбляет человеческая спина. Иди и скажи летерийцам, что правитель эдур готов их приветствовать.

Удинаас повернулся и вышел из палаты.

Снова под дождь, снова через мост. Одиночество настраивает на размышления, но Удинаас не поддался. Весь туман мира окутывал его мозг. Он раб. Раб должен выполнять, что прикажут.

Под широким навесом рядом с фургонами торговца собрались люди. Первой заметила Удинааса аквитор Сэрен Педак. Да. В ней больше, чем она сама сознает. Призраки ее любят, вьются, как мошки вокруг свечи. А она их даже не видит. Он заметил, как аквитор сказала что-то, и остальные повернулись к нему.

Удинаас остановился на краю навеса, отводя глаза.

– Правитель эдур приглашает вас в цитадель.

Один из солдат прорычал:

– Ты находишься в присутствии твоего принца, летериец. Пади на колени, а не то я срублю тебе голову с плеч.

– Тогда доставай меч, – ответил Удинаас. – Мой хозяин – тисте эдур.

– Он никто, – сказал молодой, богато одетый мужчина рядом с солдатом и небрежно махнул рукой. – Нас наконец-то пригласили. Ведите, первый евнух.

Большой, тяжелый человек, с лицом мрачным, как и его одеяние, подошел к Удинаасу.

– Аквитор, прошу сопровождать нас.

Сэрен Педак кивнула, накрывая капюшоном голову, и встала рядом с первым евнухом.

Удинаас повел летерийцев через мост. Ветер принялся швырять дождь горстями поперек их пути. Прошли мимо больших домов благородных семей, поднялись по ступенькам.

Тени-призраки заметались перед дверью.

Удинаас повернулся к Квиллу Дисканару.

– Принц, вашей охране нельзя входить.

Молодой человек нахмурился.

– Финадд, ждите здесь со своими людьми.

Морох Неват заворчал, но расставил охранников веером по обе стороны от входа.

Духи выстроились, образовав коридор к двойным дверям.

Удинаас распахнул створки, вошел и обернулся. За ним шли Нифадас и аквитор, последним – хмурый принц.

Первый евнух мрачно посмотрел на занавес в конце комнаты.

– В тронном зале полно благородных эдур? Почему же ничего не слышно?

– Ждут вашего появления, – объяснил Удинаас. – Правитель тисте эдур стоит в центре возвышения. Вас может смутить его облик…

– Раб, – презрительным тоном произнес Квиллас, – мы не ждем, что переговоры начнутся немедленно. Мы только ждем, что нас объявят гостями…

– Я не могу ничего гарантировать, – невозмутимо ответил Удинаас. – Только посоветовал бы быть готовыми к чему угодно.

– Но это абсурд…

– Пойдемте, – сказал первый евнух.

Принц, не привыкший, что его постоянно перебивают, покраснел.

Заговорила аквитор Сэрен Педак:

– Удинаас, по твоим словам я поняла, что Ханнана Мосага свергли.

– Да.

– И Рулад Сэнгар провозгласил себя новым королем тисте эдур.

– Нет, аквитор. Императором.

Все замолчали, потом принц недоверчиво фыркнул.

– Какой империи? Шесть племен охотников на тюленей? Он совсем рехнулся.

– Одно дело, – медленно проговорил Нифадас, – объявить себя императором. И другое – заставить благородных эдур преклонить колени. Удинаас, они сделали это?

– Сделали, первый евнух.

– Это… поразительно.

– А Ханнан Мосаг? – спросила Сэрен.

– Он тоже преклонил колени и поклялся в верности, аквитор.

Все снова замолчали.

Потом первый евнух кивнул Удинаасу.

– Спасибо. Я готов встретиться с императором.