Полночный прилив

Он спустился по двадцати трем ступеням в переход, наскоро пробитый в глине и для прочности обожженный. Десять шагов вперед к кривой каменной арке с треснувшей каменной же дверью, покрытой иероглифами. Таких старых гробниц осталось раз-два и обчелся. Большинство давно рухнули под тяжестью города или просто ушли в землю и стали недосягаемы. Ученые бились над расшифровкой странных символов, а простые граждане с давних пор задавались вопросом, зачем вообще нужны эти двери. Прочитать древние знаки удалось лишь частично; ясно, что они содержат проклятие и мистически связаны со Странником. В общем, достаточно причин держаться подальше. Тем более что во взломанных гробницах не обнаружилось ничего ценного, а безликие каменные саркофаги, как ни странно, оказались пусты. Ходили также непроверенные слухи, что грабителей постигла страшная участь.

Засов на этой двери слетел в результате неравномерного проседания грунта, и, поднатужившись, ее можно было приоткрыть.

Бугг зажег фонарь от небольшой жаровни, поставил его на пороге, а сам уперся плечом в дверь.

– Это ты? – донесся из темноты голос Шурк.

– Ну да.

– Врешь. Это не ты, это Бугг. А где Тегол? Мне надо с ним потолковать.

– Ему неможется.

Бугг поднял фонарь и протиснулся внутрь.

– Где Харлест?

– В саркофаге.

С большого каменного гроба была снята крышка. Бугг пристроил фонарь на краю и заглянул внутрь.

– Харлест, что ты здесь делаешь?

– Предыдущий жилец был высокий, очень даже. Здорово, Бугг. Что делаю? Лежу.

– Ясно. Но почему?

– Стульев-то нет.

Бугг обернулся к Шурк Элаль.

– Где брильянты?

– Вот. Ты нашел то, о чем я просила?

– Да. Цена приемлемая, на размер твоего состояния почти не повлияет.

– Тегол может забирать остальное, кроме доходов из борделя.

– Ты точно не хочешь свою долю? Хозяина вполне устроит и половина. В конце концов, ты же рисковала.

– Нет, я вор, всегда могу украсть снова.

Бугг огляделся.

– Пока потерпите здесь?

– Почему нет? Сухо и в основном тихо. Только мне нужен Ублала Панг.

– А мне – острые клыки и когти, – донеслось из саркофага. – Шурк сказала, ты поможешь.

– Уже занимаюсь, Харлест.

– Хочу быть страшным. Это очень важно. Я уже тренируюсь шипеть и рычать.

– Не беспокойся. Страшен будешь до судорог. Ну, мне пора…

– Не так быстро, – перебила Шурк. – Про ограбление болтают?

– Нет. Если поразмыслить, и неудивительно. Исчезает мертвый брат Геруна, и в ту же ночь какой-то великан избивает стражу. Вот и все, что достоверно известно. Кто осмелится войти в охраняемый кабинет?

– Если есть человечину, мясо будет гнить в животе и вонять, да? – встрял Харлест. – Приятно. Запах погибели.

– Чего запах?.. Шурк, они, видимо, не подозревают, что их ограбили. А если бы и знали, то без хозяина шагу бы не сделали.

– Да, наверно. Ладно, не забудь прислать Ублалу Панга. Передай, что я скучаю. По нему и его…

– Передам обязательно. Что-нибудь еще?

– Дай подумать.

Бугг ждал.

– Да, вот, что ты знаешь о гробницах? В этом саркофаге раньше было тело.

– С чего ты взяла?

На него уставились безжизненные глаза.

– Мы чувствуем.

– А…

– Так что ты знаешь?

– Немного. Письмена на двери сделаны на языке вымершего народа форкрул ассейлов. В Опорах их собирательно олицетворяет личность, именуемая Странником. Гробницы принадлежат другому исчезнувшему народу, яггутам, которые отражены у нас в Обители Льда. Двери защищали от их заклятых врагов, т’лан имассов. Имассы неотступно преследовали яггутов, включая тех, кто отказывался от своего места в мире, предпочитая подобие смерти: их души возвращались в Обитель, а плоть оставалась здесь, в таких гробницах. Но имассам и этого было мало. Форкрул ассейлы взяли на себя роль беспристрастных арбитров и в основном ее придерживались. Вот, собственно, и все. – Бугг пожал плечами.

Во время этого монолога Харлест Эберикт медленно приподнялся и теперь во все глаза смотрел на лакея. Шурк Элаль, как свойственно мертвым, не шевелилась. Потом произнесла:

– Еще вопрос.

– Слушаю.

– Нынче везде прислуга так подкована?

– Насколько мне известно, нет. Я за долгие годы нахватался всякой всячины.

– Которой не знают даже ученые? Или ты сочиняешь на ходу?

– До чистого вымысла стараюсь не опускаться.

– И как, удается?

– Не всегда.

– Тебе пора, Бугг.

– Да. Вечером пришлю Ублалу.

– А это обязательно? – встрял Харлест. – Я не извращенец глядеть на…

– Не извращенец? Будет врать-то! – отрезала Шурк.

– Хорошо, я вру. Очень удобная ложь, и я не собираюсь от нее отказываться.

– Удобно не значит эффективно.

– Это ты про свои планы на вечер?

Бугг поднял фонарь и медленно ретировался. Задвинув дверь на место, он отряхнул руки и поднялся в контору. Затем опустил плиту на место и направился с чертежами на новый объект.