Полночный прилив

– В искупление.

– За некомпетентность.

– Да. Герун, знаешь ли, никого не увольняет. Он убивает, а потом, смотря насколько он рассердился, хоронит или оставляет на время при себе. Думаю, в конце концов он меня похоронит.

– Не отпустив душу?

– Он частенько забывает о таких вещах.

– Я пришла, чтобы украсть все, что у него есть.

– Будь ты живая, я бы, конечно, убил тебя зверски и мучительно. Я бы поднялся со стула и пошел, шаркая ногами, растопырив руки и хватая воздух. Я издавал бы жуткие звуки, стонал и шипел, как будто желаю вонзить зубы тебе в шею.

– Да, этого вполне достаточно, чтобы отпугнуть вора. Живого, я имею в виду.

– Достаточно, и мне, наверное, было бы приятно.

– Но я не живая…

– Именно. И у меня к тебе есть один вопрос – очень серьезный.

– Хорошо. Спрашивай.

– Почему ты, мертвая, так замечательно выглядишь? Кто тебя стрижет? Почему ты не воняешь, как я? Тебя набили травами, что ли? Ты носишь грим? Почему белки глаз такие чистые? Почему губы такие блестящие?

Шурк помолчала.

– Это все, что тебе нужно знать?

– Да.

– Если хочешь, я познакомлю тебя с нужными людьми. Они и тебе помогут.

– Правда? И маникюр?

– Обязательно.

– А зубы подточить? Знаешь, сделать острые и страшные…

– Ну, не представляю, каким страшным ты станешь с модной прической, в гриме, с ухоженными ногтями и блестящими губами.

– Ты думаешь, острые зубы не напугают людей?

– А почему не оставить эти? Знаешь, многие пугаются гниения, или кишащих насекомых, или вони, как из разрытой могилы.

– Интересно. Хорошая мысль.

– Рада помочь. Теперь скажи, мне нужно опасаться этих знаков?

– Нет. Собственно, я могу показать тебе всю сигнализацию.

– А этим ты себя не выдашь?

– Не выдам? Так я же пойду с тобой. Если ты нас обоих вытащишь отсюда.

– Ага, поняла. Я уверена, что мы справимся. Как, кстати, тебя зовут?

– Харлест Эберикт.

Шурк встрепенулась.

– Ох. Ты ведь умер десять лет назад – так говорил твой брат.

– Десять лет? Всего-то?

– Он говорил, что ты упал с лестницы, кажется. Или что-то вроде того.

– С лестницы. Или рухнул с балкона. Или и то, и другое.

– Так что ты сделал – или не сделал, – что заслужил такое наказание?

– Я не помню. Помню только, что я некомпетентный.

– Это было задолго до того, как Герун спас жизнь королю. Как он мог позволить себе чародейство – привязать твою душу к телу?

– Думаю, это была услуга за услугу.

Шурк снова повернулась к двери.

– Здесь его кабинет?

– Нет, это дверь его любовного гнездышка. Тебе нужна другая – вон та.

– Нас сейчас никто не может услышать, Харлест?

– Нет, стены толстые.

– И еще одно, – сказала Шурк, глядя на Харлеста. – Почему Герун не скрепил твою верность с помощью магии?

Бледное пятнистое лицо вытянулось от удивления.

– Как можно, мы ведь братья!

Преодолев сигнализацию, двое немертвых стояли в кабинете Геруна Эберикта.

– Здесь он почти не держит монет, – сказал Харлест. – В основном документы на владение. Он рассредотачивает состояние, чтобы сохранить его.

– Очень мудро. Где печать?

– На столе.

– А вот это совсем не мудро. Сделай одолжение, начинай собирать расписки. – Шурк подошла к столу и подняла тяжелую украшенную печать и сложенные рядом толстые листы воска. – Воск специального цвета?

– О да. Он заплатил кучу денег. – Харлест стоял у стены и отодвинул гобелен, за которым открылся встроенный шкаф. Внутри обнаружились свитки и маленькая ювелирная коробочка.

– А в ней что?

Харлест поднял коробочку и перебросил ее Шурк.

– Наличные. Говорю же, он не хранит здесь много.

Шурк изучила замок. Никаких ловушек не обнаружилось, и, сдвинув замок, она открыла крышку.

– Не хранит много? Харлест, коробка полна алмазов.

Мужчина, держа в обнимку свитки, подошел ближе.

– Видимо, изъял из хранилища.

– Собирался потратить на что-то дорогое, – сказала она. – Что ж, придется ему обойтись.

– Герун придет в ярость, – заметил Харлест, качая головой. – Бросится нас искать и не успокоится, пока не найдет.

– И что сделает? Будет пытать? Мы не чувствуем боли. Убьет? Мы и так мертвы…

– Он заберет свои деньги…

– Не сможет, если их уже не будет.

Харлест нахмурился.

Шурк, улыбаясь, закрыла коробочку.

– Это все равно что сбросить Геруна с балкона или спустить с лестницы – только финансово, а не физически.

– Но он ведь мой брат.

– Который тебя убил и даже на этом не остановился.

– Верно.

– Хорошо, уходим через балкон. Мой компаньон сейчас начнет новый отвлекающий маневр. Харлест, ты со мной?

– А можно мне хотя бы клыки оставить?

– Обещаю.

– Ладно, пошли.

Близился рассвет, и над землей поднимался пар. Кубышка сидела на горбатом корне и смотрела, как последняя нога исчезала в почве. Человек в борьбе потерял сапог, и теперь пальцы ноги дернулись перед тем, как их поглотила темная земля.

Он боролся упорно, но с оторванной челюстью и заливающей горло кровью долго не протянул.

Кубышка облизала пальцы.

Хорошо, что дерево еще голодное.

Плохие под землей начали охоту, убивая всех слабых. Скоро останется всего горстка – но самых худших. И тогда они выйдут.