Полночный прилив

– С чего это? – недоверчиво спросил Ублала.

– С того, что Шурк им велит.

– Я?

– Слушайте, – пробормотал в отчаянии Тегол, – вы все отказываетесь мне помогать! Вставай, Ублала.

– Да не обязательно, – вмешалась Шурк. – Просто переверни его.

– Замечательно. Грубо, но мило. – Тегол присел на корточки рядом с Ублалой, подсунул под него руки и потянул. Ноги Тегола заскользили, он рычал, мычал и тянул снова и снова… Безрезультатно.

– Прекрати, – сказала Шурк странным голосом. – Ты меня смешишь. А мой смех дорого обойдется.

Нависнув над Ублалой, Тегол уставился на Шурк.

– Дорого?

– Конечно, столько специй… Скажи, Ублала, что ты видел, когда шел по дну канала?

– Ил.

– Что еще?

– Мусор.

– Еще? По чему ты шел?

– Тела. Кости. Раки, крабы. Старые сети. Разбитые горшки, мебель…

– Мебель? – встрепенулся Тегол. – Пригодная мебель?

– Ну, там был стул. Но я не стал садиться.

– Тела, – напомнила Шурк. – Какова была изначальная глубина канала?

Тут появился Бугг, и Тегол посмотрел на слугу, ожидая ответа от него.

– Ну? Ты должен знать, раз ты инженер и все такое.

– Я только делаю вид, что я инженер, – уточнил Бугг.

– Так сделай вид, что знаешь ответ на вопрос Шурк!

– Говорили, что если семь человек встанут один другому на плечи, то верхний дотянется до поверхности. Большие торговые суда проходили по всей длине.

– Я был недалеко от поверхности, – сказал Ублала и перевернулся, не подумав о Теголе, который ахнул, отлетев в сторону. – И почти мог достать рукой. – Ублала поднялся и начал отряхиваться.

– Горы мусора, – прокомментировал Бугг.

– Я не лгу, – обиделся Ублала.

– Я ничего такого не говорил.

– Любопытно, – промолвила Шурк, – кто же убивает всех этих людей?

– Неважно, – сказал Тегол. – Шурк Элаль, позволь представить тебе Ублалу Панга. Канал, ночная прогулка – правда, мило? Не в канале, я имею в виду. Вдоль него, для разнообразия. Гуляй не хочу…

– Я собираюсь ограбить дом Геруна Эберикта, – сказала Ублале Шурк. – Но снаружи охранники. Можешь разобраться с ними, Ублала Панг?

Гигант поскреб подбородок.

– Ну не знаю. Я вообще-то против них ничего не имею…

– А они тебя не любят.

– Не любят? Почему?

– Без причины. Просто не любят.

– Тогда и я их не люблю.

– Это ты только так говоришь, а где доказательства?

– Доказательства? Ладно. Пошли.

Шурк взяла Ублалу под ручку и повела к дальнему краю крыши.

– Тут нужно прыгнуть на соседнюю крышу, – сказала она. – Вряд ли у тебя получится, Ублала. По крайней мере, тихо.

– Еще как получится.

– Поглядим…

Тегол долго смотрел им вслед, затем повернулся к Буггу. Слуга пожал плечами.

– Вот они, тонкости мужской натуры, хозяин.

После долгого дождя ночной воздух был восхитительно прохладным. Брис Беддикт вышел из дворца через боковой ход и пошел кружным путем к дому брата. Хотя время близилось к полуночи, на улицах было людно.

Он никогда не чувствовал себя уютно в переполненном лабиринте под названием Летерас. Лицо богатства обычно таилось, оставляя на поверхности неприглядную физиономию нищеты, порой совершенно ошеломительной. Помимо должников были пропащие – те, кто окончательно сдался; и среди них встречались не только беженцы из присоединенных племен, но и летерийцы – в огромных количествах. При стремительном росте и развитии королевства, казалось, все больше населения оставалось за бортом, и это пугало.

В какой момент истории Летераса ненасытная жадность стала достоинством?

Нельзя оставлять всех этих людей за бортом. Они вовне и могут только наблюдать с растущим отчаянием и завистью. Что случится, когда на смену беспомощности придет ярость?

Ряды армии теперь пополнялись за счет представителей низших классов. Их привлекали обучение, приемлемый заработок и набитый желудок, однако эти солдаты отнюдь не в восторге от общества, которое поклялись защищать. Действительно, многих влекли мечты о трофеях, добыче и славе. Но эти сокровища добываются только во время агрессии, причем успешной. А если армия окажется в обороне? Они будут сражаться, защищая свой дом, своих любимых. Конечно, будут. Значит, беспокоиться не о чем?

Брис повернул в переулок, ведущий к дому Тегола, и услышал рядом звуки перебранки. Вслед за грохотом падающих вещей раздался крик.

С крыши Тегола, наверное, соседнюю улицу будет видно. Брис поспешил дальше и эфесом кинжала постучал в притолоку. Никто не отозвался. Отведя занавеску, он заглянул внутрь. Одинокая масляная лампа, слабое свечение очага – и голоса откуда-то сверху.

Брис вошел в комнату и полез по шаткой лестнице.

Тегол и его слуга смотрели вниз с края крыши – видимо, наблюдали за продолжающейся склокой.

– Тегол, – позвал Брис. – Не позвать ли городскую стражу?

Брат обернулся и покачал головой.

– Ни к чему, брат. Все сейчас закончится. Как думаешь, Бугг?

– Полагаю, что так – старушке уже почти нечего швырять.