Полночный прилив

Тегол смотрел на него несколько мгновений, потом вскинул руки.

– Ублала! Ты что, не понимаешь? Ты очутился в мужском раю! О таком мы все только мечтаем!

– Но мне нужно что-то большее!

– Нет! Не нужно! Поверь мне! Бугг, ты разве не согласен? Скажи ему!

Бугг нахмурился и кивнул.

– Ублала, все так, как говорит Тегол. Если считать, что это горькая правда, и если считать, что хозяин обожает наслаждаться горькой правдой, что многие сочтут необычным и даже нездоровым…

– Спасибо за поддержку, Бугг, – прервал, нахмурившись, Тегол. – Ступай приберись, ладно?

Он снова повернулся к Ублале.

– Ты – вершина достижения самца, мой друг… Погоди-ка! Ты сказал, у меня такого нет? Что ты имел в виду?

Ублала моргнул.

– То есть? Э-э… вы тоже на этой вершине, или как вы там ее называете – тоже?

Бугг хрюкнул.

– Он там не был месяцами.

– Ну все, хватит! – Тегол подошел к очагу и вытащил то, что осталось от плетеной шляпы. Он затоптал пламя, потом водрузил опаленные ошметки на голову. – Ладно, Бугг, пойдем, вытащим ее. А этот безмозглый гигант пусть горюет тут в одиночестве. Сколько оскорблений может выдержать чувствительный человек вроде меня?

Над шляпой поползли язычки дыма.

– Она сейчас опять разгорится, хозяин.

– Ну так и от дождя должна быть какая-то польза, да? Пошли.

В узком проулке поток воды глубиной по лодыжку несся к забитому стоку, где уже собралось небольшое озерцо.

– Вам бы побольше сочувствия проявлять к Ублале, хозяин, – сказал Бугг через плечо. – Он очень несчастлив.

– Сочувствовать надо тому, у кого маленький член, Бугг. А над этим пускают слюни три женщины, ты не забыл?

– Вообще-то, отвратительная картина.

– Ты слишком долго был слишком старым, дорогой слуга. В слюнях, по сути, нет ничего отвратительного. – Тегол подумал. – Или есть?.. Нам обязательно говорить о сексе? Меня сейчас в тоску бросит.

– Упаси Странник.

– Ладно, где она?

– В борделе.

– Вот это уже действительно печально.

– Похоже на новоприобретенную зависимость, хозяин. Чем больше она его кормит, тем он голоднее.

Путники пересекли аллею Турола и направились в квартал Проституток. Ливень ослаб, над головой неслись последние тучи грозы.

– Да, – прокомментировал Тегол, – неподходящие условия для моей самой ценной сотрудницы. Почему-то мне кажется, что это я должен рыдать в углу, а не Ублала.

– Может, Шурк просто не хочет мешать дело с удовольствием.

– Бугг, ты сказал, что она в борделе.

– Да, верно. Простите… Пришли.

Узкий трехэтажный дом чуть отстоял от других строений и выглядел на несколько столетий старше своих соседей по улице. На резном фронтоне выделялись две квадратные колонны из голубого мрамора. Демоницы на барельефе гнулись и извивались в массовой оргии, а венчали колонны каменные горгульи с зазывно торчащими грудями.

Тегол повернулся к Буггу.

– Это же «Храм». Она что – тут?

– Удивлены?

– Я даже порог переступить не решаюсь. Сама королева Джаналл посещает его лишь несколько раз в год. Ежегодные членские взносы – десять тысяч доксов… Так говорят – я случайно слышал. Не помню, от кого.

– Мамаша Делисп, вероятно, очень довольна новым приобретением.

– Еще бы! Ну и как же нам вызволить Шурк Элаль, особенно если она явно там, где ей хочется быть, а у мамаши не меньше трех десятков головорезов, которые попытаются нам помешать? Может, сразу признаем, что дело гиблое, и пойдем себе?

Бугг пожал плечами.

– Решайте, хозяин.

– Ладно. – Тегол поразмыслил. – Мне хотя бы словом с ней перекинуться.

– Да, хозяин. Впрочем, большего вы и позволить себе не можете.

– Не говори ерунду, Бугг. Слово ведь ничего не стоит?.. Или…

– Она и за взгляд берет. Наша дорогая мертвая воровка расцвела…

– Благодаря мне! Кто устроил ей ремонт? Полный ремонт в сухих доках плюс свежая окраска? У нас был уговор…

– Хозяин, говорите это ей, а не мне. Мне прекрасно известно, на что вы готовы пойти, чтобы утолить свои странные аппетиты.

– Я даже не буду спрашивать, что ты имеешь в виду, Бугг. Звучит омерзительно, а омерзительные стороны моей души – мое личное дело.

– Именно так, хозяин, именно так. Хорошо, что вас не бросило в тоску.

Тегол посмотрел на Бугга, потом снова переключил внимание на «Храм». Старейший бордель во всей стране. Говорили даже, что он стоял здесь задолго до того, как вокруг построили город; вернее, город-то построили именно вокруг него. Смысла в этом не было, однако смыла нет почти ни в чем, когда речь идет о любви и ее многочисленных ложных, но притягательных темных сторонах. Тегол задрал голову, чтобы рассмотреть горгулий, и опаленная шляпа соскользнула с головы на булыжник.

– Так, все. Или я стою здесь и мочу волосы, или захожу внутрь.

– Насколько понимаю, хозяин, моя шляпа от дождя была трагической ошибкой.

– Ты чересчур самокритичен, Бугг. Идем!

Тегол решительно поднялся по ступенькам. Едва он достиг верхней площадки, как дверь распахнулась. На пороге стоял настоящий великан в капюшоне и плаще, держа руками в рукавицах массивный обоюдоострый топор.

Потрясенный Тегол замер, и Бугг, поднимавшийся следом, уткнулся в него.

– Прошу прощения, – проговорил Тегол, отходя в сторону и потянув за собой Бугга. – Головы рубить?