Полюби меня такой

— Мам. Не говори никому. Пожалуйста, — висну на ней. — Даже Максу.

— Не скажу, — успокаивает меня. — Только если поешь. Тебе богатыря откармливать надо.

Кое как запихиваю в себя пол сырника, запивая большим количеством чая. Кажется, чай единственное, что не вызывает тошноты.

— Где дети? — стыдно сказать, что за эти дни ни разу не подумала о сыне.

— Отправила с Максом к бассейну, — сканирует моё лицо. — Когда в клинику к Наталье Михайловне поедем?

— Давай потом. Пойду приведу себя в порядок, — направляюсь к лестнице. — Пора возвращаться к жизни.

Глава 24

Джейк

Рона оказалась своим парнем. С ней не чувствуешь меж полового различия. На публике мы изображаем голубков. Рона либо сидит у меня на коленях, либо трётся об меня, блаженно закатывая глаза. На семейном ужине, состоявшемся в конце недели, присутствовали не только родственники, но и несколько подруг Хелен с дочерями или внучками и Джереми Кларк с супругой. Мою как-бы девушку приняли холодно, но смиренно, сделав выводы, что лучше она в Америке, чем Рина в России. Прокисшие лица матрон с девицами не отрицали попытку подсунуть мне очередную богатую девицу. Но Рона спутала все карты, сказав, что мы живём вместе и у нас всё ровно.

После ужина Рона повезла нас в турецкую баню, где в забронированном зале ждал Ларри. Участие мамы отмели повторно, так как она была полностью поглощена Генри, как и Генри весь плавал в ней. Генри оказался её финансовый консультант, работающий с ней уже лет десять. Дед также не вязался с такими делами. Он всю жизнь был слишком прямолинеен и всегда рубил с плеча. А вот взгляды между Хелен и Кларком заинтересовали Рону больше всего. Раскопка скелетов пока ничего нового не дала, поэтому слежку решили усилить, подселив меня с Роной к ним в дом.

Пришлось соврать про ремонт в квартире и занять гостевую спальню, что выбивало из колеи окончательно. Тоска не становилась меньше, она увеличивалась пропорционально прошедшим дням. Попыток позвонить Рине я больше не делал. Отец говорил, что всё с ней нормально, а моя душа рвалась в её направлении. Стало привычном в одиночестве просматривать видео и фотографии. Жалел, что не снял каждую секунду, проведённую с ней. Помимо Марины, жутко скучал по Лёшке и остальным членам семьи. Не хватало даже Тыквы. Общение с отцом проходило коротко и сухо, для конспирации и поддержания легенды, что я приехал с мыслью: «в России живут одни уроды!».

После переезда к родичам, начался полный абзац. Благотворительные вечера, грозди девок, которых Роне приходилось снимать пачками, ноющая челюсть от постоянных улыбок для папарацци и тех-же девиц, работающих на публику и желающих засветиться с сыном миллиардера Орлова.

За месяц ада мы вычислили только наличие интрижки между Кларком и Хелен, что совсем не помогало приблизиться к возвращению домой. От Хелен уже тошнило и Рону и меня, а вот с дедом установились достаточно тёплые отношения, скреплённые не одной бутылкой виски. Дед оказался увлечён своим ранчо и мастерски владел кнутом. После распития спиртного он часто сбивал концом кнута горлышки у бутылок, демонстрируя меткость и крепость руки. Общаясь с ним, всё больше убеждался, что дед не мог поступить так подло и жестоко. Оставались в списке подозреваемых только Хелен и адвокат, но каких-либо доказательств нарыть не удавалось.

Спустя ещё неделю желание бежать из этого дома обострилось до огромнейших размеров. Любой намёк по отношению к Марине или Дарьи со стороны бабки, вызывал приступ бешенства, требующий свернуть ей шею. Рона с трудом сдерживала меня от рукоприкладства, а Ларри приходилось чаще проводить тренинги по самоконтролю.

Последней каплей стал звонок отцу. На мой вопрос про Марину, он как всегда ответил, что с ней всё нормально.

— Нормально?! — услышал крик Дарьи. — Считаешь, что с ней всё нормально?! Два американских ублюдка! Интересно, когда станет не нормально?! Когда она вены вспорет?! Или таблеток обожрётся?!

Дальше связь прервалась. Похоже отец сбросил вызов и бросился успокаивать жену. Мне этого было достаточно, чтобы сдвинуть момент возвращения с точки неопределённости на стадию срочно. Заставив Рону организовать общее собрание, заказал билет с вылетом через пять дней. Именно этот срок я озвучил напарникам для принятия кардинальных решений. Тогда я решил пойти в ва-банк.

Марина

Весь месяц я не жила, а существовала. Полный, безэмоциональный автомат. Встала, поела, обнялась с унитазом, полежала, попыталась поесть, поборолась с тошнотой, полежала, поела, порыдала и легла спать. Даже Лёша не мог вытащить меня из этого болота. Борьба с тошнотой выматывала последние силы. С тоской бороться не пыталась.