Полет цикады

Анна ему верила. Она видела трансляции с Северного полюса, видела отблески сполохов но уже тогда подозревала, что это — жалкое подобие настоящего сияния. Тайкан подтвердил её догадки:

— Ни один художник так и не смог уловить этих переливов. На картинах оно цепенеет, теряет жизнь.

— ты так любишь Север, — улыбалась Анна, глядя на Эйра. Тот с трудом удерживал маску спокойствия на лице — он не мог не ревновать даже к другу.

— Я родился на Севере. И рос... До самой Академии. — Тайкан тоже не обращал внимания на гримасы Верховного рорага Наири.

Но день шел за днем и подошло время отъезда. Небо затянули серые тучи, ночи стали холодными, и Анна проводила их в Храме, под теплым одеялом.

— Осень здесь рано наступает, вздыхал Тайкан. — Если бы не ваша беременность, вас бы ждали у моря. Там как раз сейчас тепло. Солнце не выжигает землю, трава зеленая... И теплая вода.

— У нас это называется «бархатный сезон», — кивала Анна. Ей хотелось на море. Но рисковать не стала: в столице тоже установилась приличная погода. Пришла пора возвращаться.

13

Сине-серебряные носилки плыли по украшенным улицам. Анна поглядывала наружу сквозь резные стенки паланкина и в который раз удивлялась: каждый её приезд превращался в народный праздник. А в Храме ждали непрекращающиеся церемонии и нерушимый этикет. Анна затосковала.

— Эйр?

Всадник тут же приблизился так, чтобы слышать каждое слово.

— Я хочу прогуляться. Инкогнито.

— Невозможно! Наири, это опасно...

— Ну Эйр...

Даже сквозь шелк и дерево он услышал её обиду. Представил, на задрожали припухшие губы, как заблестели глаза... И не смог противиться:

— Если Наири потерпит, я все устрою. Но сначала надо добраться до Храма.

— Опять обманешь, — вздохнула Анна и погладила себя по начавшему округляться животу.

У каменных врат всадники спешились. Только члены семьи Наири смели проехать в них на лошади или в паланкине. Все остальные, даже король, шли пешком.

Часть сопровождающих осталась снаружи — им предстояло войти в Храм Неба и Облаков через другое ворота, более скромные. Паланкин же поплыл дальше, словно на волнах покачиваясь на плечах носильщиков. Анна прикрыла глаза, надеясь, что скоро окажется в своей спальне, одна... И сможет отдохнуть. Эйр опять убежит, чтобы вернуться поздно вечером. А до тех пор...

— Наири...

Эйр протягивал руку, приглашая выйти. Анна с удовольствием размяла затекшие ноги и огляделась.

Лартих и Кхемара спускались с лестницы — они не смели встретить Наири на вершине. Одежды обоих едва гнулись от золотого шитья, но и король, и королева сумели опуститься на колени. Кхемаре для этого понадобилась помощь двух служанок — к церемониальному наряду королевы прилагалось большое количество тяжелых украшений. Золотой, усыпанный бриллиантами и сапфирами пояс на талии самой Анны казался легкой безделушкой по сравнению с ожерельями, браслетами, а главное — с головным убором любимой жены короля. Высокая диадема напоминала шлем. Тонкие цепочки мпускались на плечи и спину, и каждая заканчивалась бубенчиком. Это добавляло шума и звона, но церемониал в Эстрайе возводился в ранг закона. У Анны спина заболела от одного вида королевы и она поспешила дать знак подняться:

— Я рада встрече!

— Мы благодарим Праматерь Лили да великий дар и за то, что путешествие Наири закончилось благополучно.

По правилам, после всего следовало омовение, в котором королева должна была принять участие в качестве Главной фрейлины, а король — стоять на страже, как обычный телохранитель. А затем всех ждал официальный обед. Но Кхемара решила нарушить традиции. Слишком хорошо она изучила характер Наири. Лартих, подозревающий, что Анна так и не простила того давнего насилия, тоже не стал злоупотреблять положением. Поэтому, принеся дары, королевская чета откланялась. Но прежде Наири пообещала, что сама явится во Дворец, чтобы благословить королевскую семью.

Насчет благословения Анна сомневалась, этого не позволяло её положение, о ответить визитом на визит считала необходимым.

Едва выйдя из ванны она позвала Эйра:

— Ты обещал прогулку!

— Обещал, — он отстранил фрейлину и забрал у неё расческу. — Просто... надо подумать, как это лучше делать.

Он разделял влажные волосы на пряди, приглаживал их, прочесывал гребнем из черепаховой кости...

— Ты знаешь, как ты красива? — долетело до Анны ег дыхание.

Он не оборачиваясь, посмотрела на отражение в зеркале.

Рийта уже увела фрейлин, оставив Наири с любимым наедине. А Эйр... Он увлекся расчесыванием её волос так, словно важнее этого дела ничего в мире не существовало.

— Я... красива?

— Ты сводишь меня с ума. Человеческая женщина заставила потерять голову рорага... Как ты это сумела?

— Не знаю, — она повернулась. И нашла его губы своими.

Эйр ответил на поцелуй. Но почти тут же отстранился.

— Прости. Боюсь, не выдержу...

— Так ты не каменный? — Анне хотелось дразнить его снова и снова.

— Ну... - он перевел взгляд вниз, — Потом, после родов, ты можешь проверить сама...

— Пошляк! — она отобрала у него расческу. — Высушить сможешь? Или ты только с боевой магией дружишь?