Полет цикады

— Наири, вода в северных реках не успевает прогреться. А в озерах много родников.

Но Анна решила рискнуть.

11

Нырять бездумно она не стала. Просто подобрала полы платья и скинула обувь. Камни нагрелись на солнце, идти по ним оказалось приятно. И резким контрастом обожгла ледяная вода.

— Ух ты! — задохнулась Анна, отступая. — Словно зимой.

— Говорили же — там много родников! — Эйр подхватил её на руки и перенес на гранитный валун. Сам бережно вытер озябшие ступни, отогревая их дыханием. — Зачем рискуешь? А если простынешь?

— Прости. — в голосе Анны совсем не слышалось раскаяния. — Тайкан, Хон, вы что там делаете?

Мужчины собрали цветы. Эйр выругался и кинулся в заросли кипрея, словно на врага. Через несколько минут Анна едва удерживала душистую охапку — Хон успел раньше.

Эйр зло оглядел молодого рорага и повернулся к другу:

— Тайкан, если и ты...

— Да какой я тебе соперник! — Тайкан вытащил на свет два полотняных мешка. В одном лежали узкие листья, в другом — розовые цветы. — Чайку вот...

— Ой! — выдохнула Анна, тут же утратив интерес к букету. — Дома мне мого рассказывали о кипрейном чае. Но пробовать не доводилось. Слышала, его как-то ферментируют?

— Интересно? — Эйр с удовольствием смотрел на вытянувшее от разочарование лицо Хона. — Тайкан покажет, он у нас знаток.

— Она... любила этот чай, — тихо пояснил возлюбленный прошлой Наири. Над поляной повисла тишина.

— Прекрасно! — нарушила общую неловкость Анна, — давайте тогда собираться. Я немного устала. Да и обедать пора!

Словно по сигналу невесть откуда появились рораги. Через несколько минут о присутствии Нири в этом месте напоминали только примятые растения на месте палатки. А Анна, прижимая к себе букет, сидела в носилках. Поглядывать на Эйра, делая вид, что прячешь лицо в цветы, было забавно. После вчерашней ночи он почти не скрывал эмоций. И ревности тоже. Но, ни смотря ни на что, даже и не подумал винить свою Наири. Все его недовольство доставалось «сопернику». Хон выдерживал гнев старшего по званию с невозмутимостью истинного воина.

— Ревнуешь? — не выдержала Анна, когда они остались наедине.

— Ревную, — согласился Эйр. — Но тебя это волновать не должно.

— Почему?

— Ты — Наири, — Эйр прижал её к себе. — Все, что ты делаешь — правильно. Мне остается только смириться.

Анна обиженно засопела:

— Вот так, значит? Даже бороться не собираешься?

— Как это — не собираюсь? Еще как! Только...

— Хона не трогай, — вдруг попросила Анна. — Он просто ребенок. Хороший, забавный мальчик. Рядом с ним я чувствую себя...

— Желанной — в голосе Эйра звучал лед.

— Желанной я чувствую себя рядом с тобой. А с ним... безбашенной авантюристкой!

— Ну, авантюристкой ты всегда была, — проворчал Эйр, целуя её в висок.

— Что?

— Ничего. Говорю, Тайкан обещал показать, как чай готовят. Ты вроде как посмотреть хотела!

Противини с рассыпанными листьями уже стояли в тени.

— Подвялятся до вечера, а там и бродить отправим.

— Как — бродить? — не поняла Анна. — Дрожжей добавишь?

— Нет, — терпеливо пояснил Тайкан. — Положу под гнет, пусть себе стоят под мокрой тряпочкой.

— А, ферментация, — сообразила Анна. — Как долго?

— Несколько часов. Да все сами увидите. А пока... — по его знаку Анне подали дымящуюся чашку. — Попробуйте. Это недавно заготовили, жаль, я не знал, не пришлось бы рвать.

Напиток пах цветами и медом. Но прежде, чем Анна успела сделать хоть один глоток, чашку отобрал Эйр и отхлебнул почти половину. Прислушался к ощущениям...

— Можно пить. Тайкан, еще раз сунешь Наири что-то без проверки — голову откручу.

— Как скажете, господин Верховный Рораг Наири, — шутливо поклонился Тайкан. И добавил, уже серьезно. — Неужели ты думаешь, что я не проверил?

Анна переводила взгляд с одного мужчины на другого и понимала: еще чуть чуть, и у неё начнется параноя.

Эйр очень для этого старался.

Сначала фрейлины получили приказ: поддерживать Наири под руки на любых спусках или подъемах. Ей даже в кресло самостоятельно сесть не позволяли!

— Эйр, я беременная, а не больная!

Но рораг оставался непреклонным:

— От тебя и твоих детей зависит слишком много. Мы не можем рисковать.

Анна злилась, но он как-то по-собачьи преданно заглядывал в глаза, ласково прикасался к лицу:

— Я понимаю, что тебе тяжело. Но потерпи. Это ряди твоего ребенка. Как только он появится на свет...

— Если я к тому времени с катушек не слечу...

Все эти разговоры заканчивались одинаково: Эйр накрывал губы Анны поцелуем, не позволяя продолжать. Она не противилась. То, что теперь инкуб держал строгий целибат, беспокоило куда сильнее: из-за беременности гормоны буянили и почти постоянно хотелось секса. По мнению окружающих, воздержание Эйра не мешало утолению сексуального голода, вокруг находилось немало мужчин, готовых согреть постель Наири по одному её знаку. Но сама Анна даже не думала о подобном. Она нашла своего мужчину, и пусть вступить с ним в брак не могла, сохранять верность было в её власти.